— А что если… Наладить выпуск советского электромобиля и продавать его вместо нефти по миру?
— Ну ты, брат, наивен. А нахрена им это надо? Ну, допустим, произведем, начнем продавать. Батареи они скопируют, а машины сделают лучше. Электроники напихают, магнитолы с кассетными магнитофонами. Да мало ли чего еще придумают. Кожаные сидения, к примеру. Знаешь, за что импортные автомобили люблю? Там на сидении жопе удобно и спина не устает. Очень они жопу уважают. А мы — нет! Так что сделать красивую машинку в красивой упаковке они сумеют. А нефть не сделают! Нефть, она и есть нефть. Ее добыть нужно. Из наших великих недр! И пока у нас ее много, мы ее будем продавать. Начальство так решило. Понял?!
Я кивнул, но не очень уверенно.
— Твой доклад на конференции, считай, наживка, — подытожил Николай. — Под него и конференцию устроили с приглашением иностранцев. У нас уверены, что обязательно клюнут — выйдут на тебя с гнусными предложениями. Миллионы будут сулить. Наша задача — выявить вражескую агентуру и не дать уйти технологии за бугор. Понял? А когда ты уже отсебятину от себя понес, я понял, что точно должны выйти на тебя. С кнутом и пряником. Отсюда и твой монолог на вражьих голосах…
— А если просто угонят? — спросил я и кратко рассказал о неудавшейся попытке угона.
— В курсе уже. На этот случай маячки и установили. Кстати, заверни завтра на сервис. Ну ты знаешь, где. Пусть посмотрят, почему не работают. К твоей же пользе. Угонят с жучками — сразу найдем. Но не прототип им нужен — технологии. Батареи. Давай уж на чистоту. Батареи ведь не ты сделал?
Я снова отрицательно мотнул головой.
— А кто?
Очень хотелось ответить модным здесь «Дед Пихто». Но показалось, что в данный момент — неуместно.
— Не знаю, — признался я. — Какой-то Юрий.
— Что значит «не знаю»? — нахмурился Николай. — Слушай, мы тут не в игрушки играем. Говори адрес, кто такой, где работает, где брали титан, литий, прочие редкоземы?
— Да я в ванной упал неделю назад. Ничего почти не помню, амнезия, — сказал я. Больше сказать было нечего. И я реально не знал, кто сделал эти замечательные батареи.
Улыбка исчезла с лица Николая напрочь. Он снова внимательно посмотрел мне в лицо. Как-то по-другому.
— Еще не легче, — вздохнул Николай. — Так ты что, из зрителей?
— Что значит «из зрителей»?
— То есть, тебе кажется, что ты попал из будущего в прошлое, в мир киногероев? Так?
Теперь пришла очередь офигивать мне. Я что, не один здесь такой?
— Ну, так…
— Во дела… — протянул Николай. — Слышать слышал, но, чтобы своими глазами… Осмелюсь спросить, и из какого года прибыли?
— Две тыщи двадцать пятого.
— От рождества Христова?
— От него.
— Ого!
Николай замолчал и молчал он довольно долго. Потом сказал:
— Об этом ни слова. Никому, ни жене, ни маме родной. Хотя, какая она тебе мама… Для таких, как ты, отдельная дурка имеется. Точнее — две дурки. Одна в Подмосковье, вторая на северах. Только вертолетом можно долететь. И методы лечения там… В общем, не советую. Но Юру найти нужно. И как можно быстрее…
Он снова замолчал, словно что-то обдумывал.
— Ладно, поздно уже, — сказал Николай, посмотрев на часы. — Пора бы по домам. Жена тебя, наверное, заждалась. Голодная спать легла, без вкусных люляшек. Давай-ка завтра созвонимся и поговорим обстоятельно. И придумаем вместе, как нам таинственного Юру найти. А знаешь, меня едва Юрием не назвали. Бабка моя набожная была, а я родился в день святого Георгия…
Я ехал в сторону Москвы и лихорадочно думал. А ведь было над чем подумать. Во-первых, я — зритель. Моему состоянию здесь есть четкое объяснение и название — «зритель». Сильное психическое расстройство. А может, правда? Я — реальный Шурик, а 2025-й год — бред моего воображения на фоне злоупотреблений алкоголем.
Как там у Штирлица было: «Запоминается последняя фраза»? А что было в последней фразе? В предпоследней было: «Жена тебя, наверное, заждалась. Голодная спать легла, без вкусных люляшек». Откуда они про люляшки знают? Про то, что кухней в семье заведует Шурик? Нас что, слушают? Квартира на прослушке? И все наши ночные игры тоже под запись идут? Вот гадость-то какая.
Но последняя фраза была про Георгия. Юрий — это Георгий. И Мария Степановна про Гошу упомянула, что Виталик его в редкий момент просветления вспомнил. И про вино из одуванчиков.