- Наконец мы приземлились, - тихо проговорила я. - Не люблю, я эти перелеты. Точнее, я впервые, совершила его из Штатов в Европу. Люди, сидящие рядом, бурно зааплодировали. Некоторые закричали: - Ура! Так они выражали радость, своего приземления, на твердую почву. А я, смотрела в окно, наблюдая за всем происходящим там снаружи.
Папа меня почти не трогал. После смерти мамы, я замкнулась в себе. Видимо поэтому, он и решил поменять обстановку, так кардинально. И еще, он не хотел вспоминать о том, кошмарном случае, что произошел с нашей семьей. Продав ферму и дом, и купив новый, в Париже. куда мы благополучно приземлились.
Наконец, люди стали выходить на улицу, и папа, схватив свою сумку из багажника, тихо подтолкнул меня вперед. Медленно, я продвигалась, через несколько минут оказавшись на ступеньках трапа. Мои длинные, темные волосы взметнулись вверх, от сильного дуновения ветра, наполовину закрыв лицо. С раздражением, я убрала их назад. Достав из кармана, синей, спортивной ветровки, черную резинку, туго стянув их в конский хвост. Торопясь, поспешив вниз, по ступеням. Потом, за мной спустился папа и мы, направились в аэропорт, чтобы провести еще несколько минут, и пройти через проверочный пункт. Когда и тут все было позади, папа взял чемодан, передав мне спортивную, черную сумку, которую, я перекинула, через плечо.
Отец с напряжением вглядывался в толпу людей, снующих перед нами. Встречающих и провожающих друг друга. Я так устала, и мне очень хотелось отдохнуть. А еще, чего нибудь поесть. Я почувствовала, как от голода, в желудке заурчало, будто кошка. И невольно прижала руку к обнаженному животу, так как моя футболка была короткой.
Папа вдруг махнул рукой и быстро направился к человеку, неожиданно появившемуся у стеклянных дверей. Он был одет в черный костюм и белую рубашку. На глазах его висели круглые очки. Приблизившись, я поняла, что он японец по национальности. У него был небольшой рост, черные волосы и раскосые глаза - щелочки.
- Здравствуйте, сказал узкоглазый. И расплылся в широкой улыбке. - Вы Джон Дэвис? - Учтиво спросил мужчина, слегка поклонившись. Папа кивнул головой, доброжелательно улыбнулся, протянув руку встречавшему человеку.
- А это моя дочь, Джорджина. - Отец притянул меня к себе, схватив в охапку, да так сильно, что я почувствовала небольшую боль в руке.
- Папа! - Недовольно фыркнула я. И Джон, сдвинув брови, отпустил меня, поняв, что нечаянно сделал мне больно, виновато посмотрев в мою сторону.
- Пройдемте со мной господа, к машине. Я отвезу вас, в ваш новый дом. - Быстро проговорил человек. И торопливо, направился к большим, стеклянным дверям, те перед нами раздвинулись и я, с папой торопясь, направились за человеком. Выйдя из аэропорта, мы почти сразу оказались у голубого Фольксвагена, ждавшего нас на парковке. Погрузив в багажник чемодан, мы сели на заднее сиденье. А наш сопровождающий на переднее, рядом с водителем в черной фуражке и костюме. Тот завел машину и плавно отъехал. Отец смотрел в окно, оглядывая достопримечательности Парижа. Он казался мне величественным и царским, не похожим ни на один город, который когда - либо я видела. Но по мне, я бы никогда не бросила свой родной дом. Хотя...
Примерно через минут тридцать, водитель притормозил у небольшого черного забора. Я взглянула в окно, пытаясь рассмотреть, что там за его пределами. Мне даже, почему-то, не захотелось выходить. Но папа потянул меня за руку, как всегда мило улыбнувшись.
- Пойдем Джо. - Это было уменьшительное, ласкательное имя, которое мне придумала мама. Ведь меня назвали в честь папы. Я вздохнула и вылезла, смотря на небольшие ворота, представшие перед нами. Японец быстро засеменил к ним и, открыв их ключом, вошел на территорию сада. Мы последовали за ним. Вокруг росли небольшие деревья, это были яблони, на которых уже набухали белые бутоны цветом. В центре сада была разбита красивая клумба, что меня очень порадовало, на ней росло множество ярких растений. Когда мы проходили мимо, то я почувствовала свежий аромат цветом. Вокруг порхали несколько разноцветных бабочек, сверкая на солнце пестрыми крыльями.
Через мгновение, мы стояли возле нашего нового, двухэтажного дома. Он был довольно приличным, и на мое удивление оказался даже историческим. Как сказал нам наш проводник, ему было больше ста лет. Но он сохранился в отличном состоянии, и все его бывшие жильцы были богатыми владельцами. Но когда последний хозяин, внезапно скончался, от продолжительной болезни, у него, к сожалению, не осталось никого, кому бы он мог отдать этот дом в наследство. И его выставили на продажу, и теперь, наша семья, стала его законными владельцами.