Жужжание устройства внутренней связи прервало ее.
— Мисс Грант, звонил ваш отец. Срочно зайдите к нему в кабинет. Прямо сейчас.
— Интересно, что ему надо? — простонала она.
С тех самых пор, как Гизелла покинула Парадайз-Ки, она пыталась избегать отца. Бесполезно. Теперь он казался более властным и требовательным, чем прежде.
По связи снова раздался голос:
— Мисс Грант?
Она вздохнула и нажала кнопку.
— Мари, скажите ему, что я сейчас приду.
Анита изобразила некое подобие озорной улыбки, и Гизелла посмотрела на нее, прищурившись.
— Чему ты ухмыляешься?
Глаза Аниты невинно расширились.
— Да так…
Она встала со своего кресла и попросила:
— Позвони мне, когда выберешься из медвежьей берлоги.
— Анита…
Гизелла встала и направилась к подруге, но Анита уже исчезла.
Через несколько минут Гизелла была готова к неприятной беседе с отцом и постучала в дверь его кабинета.
— Войдите! — раздался грозный голос. Она сделала глубокий вдох и открыла дверь.
— Папа, ты хотел меня видеть?
Он взглянул на нее, подняв глаза от бумаг на столе, и указал на стул:
— Садись.
Она села. Наступила тишина. Гизелла заерзала на месте. Наконец отец закрыл файл, к которому было приковано все его внимание.
— Я хочу, чтобы ты отправилась на Парадайз-Ки и проследила за тем, как подрядчики выполняют мои указания по ремонту.
— Но, папа…
Джордж Грант продолжал, словно не слышал ее возмущения:
— И удостовериться, что остров убран и ему возвращен прежний вид.
Она вскочила с места.
— Отец, я не могу туда поехать.
Он посмотрел на нее взглядом, не терпящим возражений.
— Почему? Я уверен, что здесь от тебя никакого толку. На острове ты можешь принести больше пользы.
На какое-то мгновение его лицо смягчилось.
— Кроме того, Джойс настаивает, что тебе нужен еще один отпуск. Да я и сам вижу, что ты выглядишь изнуренной.
Он откашлялся.
Гизелла упрямо подняла голову.
— Я не поеду.
— Что ты сказала?
Она проглотила слюну.
— Я поеду только при одном условии.
Отец зло посмотрел на нее:
— Я не собираюсь устраивать здесь обсуждения.
— Однако тебе придется это сделать. — Она замолчала, чтобы до него дошла вся серьезность ее слов. — Если ты можешь требовать, то и я могу.
У него в глазах появился странный блеск. Гизелла не поняла, был ли то гнев или восхищение.
— Продолжай.
— Если ты настаиваешь на том, чтобы я отправилась на Парадайз-Ки, я требую, чтобы контракт со студией Салливана был возобновлен.
Она сказала это, почувствовав силу, исходящую откуда-то изнутри. Теперь, затаив дыхание, она ждала, как отец придет в ярость.
Джордж Грант повернулся и посмотрел в окно. То, что произошло дальше, потрясло Гизеллу до глубины души.
— Договорились.
Она облизала сухие губы.
— Что… что ты сказал?
Он осторожно посмотрел на нее:
— Я сказал, что твоя взяла. Если этот контракт все еще интересует Салливана, то он его. Но только в том случае, если ты выполнишь свою часть договора и поедешь на остров.
Гизелла обошла вокруг стола и неожиданно заключила отца в объятия.
— О, папочка, спасибо тебе. Спасибо!
Он неловко похлопал ее по спине и непривычно мягким голосом сказал:
— Ну, успокойся. Ладно тебе. Я же, в конце концов, не мир тебе подарил.
Она посмотрела ему в лицо:
— Нет, пап. В каком-то смысле ты подарил мне целый мир.
Хотя Митч ей уже не принадлежал, она смогла вернуть ему самое главное: возможность сделать карьеру. Может быть, ей придется провести всю жизнь без него, но она была совершенно уверена, что ей удалось вернуть его жизнь в нормальное русло.
Джордж подошел к своему столу и открыл портфель.
— Вот твои билеты. У тебя два часа на сборы.
На лице у Гизеллы появилась снисходительная улыбка.
— Какая самоуверенность!
— Юная леди, запомни: мы, Гранты, всегда добиваемся того, чего хотим.
«Если бы это было так», — грустно подумала Гизелла. Но одна лишь принадлежность к семье Грант не могла дать ей того, чего она хотела больше жизни: синие глаза, улыбку с ямочками, светлые волосы и загорелое мускулистое тело, Митча. Парня с рекламного щита. Мужчину ее мечты. Ее возлюбленного. Ее единственного.
* * *…Звонок в дверь. Митч бродил среди пустых пивных банок и разбросанной на полу одежды. Открыв дверь, он удивился:
— Кертис, что ты здесь делаешь, шалопай? Я же сказал, чтобы ты оставил меня в покое.