И колдун подал мне руку, помогая слезть с лошади.
— Хотя я и не волнуюсь за свою безопасность, но нам лучше попрощаться тут. Дозорные герцога уже увидели нас, и отряд во главе с твоим мужем скоро прибудет!
— Ещё раз тебя благодарю, Гэйелд! Но теперь ты послушай меня, — я выставила вперёд указательный палец и воткнула его в грудь мужчине, — если бы не я, то одна из твоих жён умерла бы от удушья, а вторая отправилась бы на казнь, как преступница! Ты согласен?
— Да, Айо! И чего же ты хочешь от меня? Мне кажется, что я сделал всё, что в моих силах!
— Нет… Ты можешь сделать кое-что ещё! Поклянись, что ты никогда не будешь мешать мне вернуться!
— Клянусь!
— Даже если сам король Грельдии тебя об этом попросит… А ещё, ты будешь заботиться о Миладе, как о самом себе!
— Клянусь!
И тут за нашими спинами раздался топот копыт и взметнулось облако пыли: отряд воинов герцога был уже совсем близко.
— Прощай, Рокайо Ганн! — крикнул колдун, вкакивая в седло. — Можешь быть спокойна! Я выполню всё то, что обещал тебе!
Он махнул мне рукой, и только его чёрный плащ взметнулся за ним врановым крылом.
Часть вторая. Глава двенадцатая. По-новому…
— Тибо, всё нормально? — спросил за моей спиной знакомый голос, и я, обернувшись, увидела герцога, коменданта и нескольких воинов, встречающих меня почти за крепостной стеной, вернее, между ней и лагерем.
— Да, благодарю Вас, милорд, — ответила я, понадеевшись, что более беспокоить меня разговорами супруг не станет, но это оказалось зря.
— Давай, я помогу тебе, — кинулся подсаживать меня мой муженёк, и я, пряча неприязнь, молча и безропотно приняла его помощь. А когда очутилась верхом на лошади, то услышала:
— Как странно назвал тебя, Тибо, этот сектант… Это твоё прозвище? Окайо? И что оно означает?
— Я не знаю, господин Томарик, что имел ввиду этот колдун, может, заклинание какое произнёс…
— Ты мне врёшь, — вдруг прошипел мне на ухо муженёк и, подстигнув коня, умчался чуть вперёд. Подъехавший Тренган заметил:
— Не перечила бы ты ему, девка… Всем бы лучше было!
— Лучше? Кому? Уж точно не мне…
Мы проехали ещё несколько метров, как я решилась:
— Господин Тренган! Я считаю, что моя работа на кухне окончена!
— Наконец-то! — вдруг воскликнул мужчина и продолжил неожиданное: — Ты одумалась! Да где это видано, чтобы кашани самого герцога Топии работала, как обычная деревенщина? Можешь забыть теперь о работе! Я уже сделал все документы, и ноги твоей на кухне больше не будет!
Комендант чуть не плясал от радости, а я удивлённо посматривала на него: чего это он так разошёлся?
— Э-э-э, нет, господин Тренган, Вы меня не так поняли… Я хочу работать и буду… Никто ещё не называл меня лодырем и белоручкой! А ещё я хочу доказать всем тем, кто мне не верит, что я никогда не возьму ничего чужого! Всегда средства на свою жизнь я зарабатывала себе сама!
— Тибо, ты меня пугаешь, что ты ещё придумала?
Я собралась и сказала:
— Я хочу работать с медикусом Арратом Кенгором, быть его помощницей!
— Что? — комендант потерял дар речи, я продолжила:
— Зарплату Вы мне всё равно не платите, а я ведь могу принести много пользы на этой работе… Медикусу, например, не по чину, ставить примочки, делать перевязки, готовить настои и притирания! А я могу всё это делать, да Вы и сами это знаете, господин Тренган! Помогла же моя настоечка Вам?
— Помогла, Тибо… Но как же… А герцог?
— А он-то тут причём? — удивилась я. — Ему-то что за дело? По-моему, он раньше не интересовался, чем я занимаюсь днём… — а про себя подумала: "Лишь бы ноги раздвигала ночью".
— Всё равно, командир будет недоволен! Но я обещаю, Тибо, что поговорю с нашим полковым медикусом… А с деньгами… С деньгами я всё улажу!
Когда мы достигли лагеря, договорённость между мной и комендантом была достигнута. Мне оставалось только дождаться одобрения гарнизонного медикуса. Про деньги я не поверила. Мне показалось, что господин Тренган опять выдаст мне их из своего кармана.
Возле сворачивающих шатры воинов нас уже ждал отряд охраны. Герцог ко мне больше так и не подъехал. Мы отправились обратно, в форт.