Был ещё один большой минус моего пребывания в форте Хэней: это герцог. Моё замужество было таким отвратительным, что при мысли о том, что я опять попаду в одну кровать с этим мужчиной, на душе становилось плохо так, что в области желудка начинался спазм от ужаса!
А на седьмой день во дворе форта началась страннаЯ суета. Все куда-то бежали. Воины, даже перевязанные, метались по улице, словно их покусали бешеные блохи. Я как раз шла из трапезной для раненых, готовила какую-то настойку, как раздался стук барабанов, и во внутренний дворик форда въехала странная кавалькада.
Впереди на высоком коне сидел крупный мужчина с аккуратной бородой в военной форме. За ним ехали двое офицеров, один из которых был с роскошным знаменем, а второй — уже знакомый мне посланник короля Грельдии — господин Юргент как там его! И тут я увидела, что за ними следует повозка, которую охраняют четверо солдат.
— Медикуса сюда! Живо! — закричал тут крепкий мужчина, и все ещё сильнее забегали вокруг меня. Я боялась, что разобью пузырь с настойкою.
— Ваше Величество! Давайте его сюда! — вдруг раздался за моей спиной голос Кенгора, и я оглянулась: крепкий мужчина оказался самим королём!
"Нужно спрятаться!" — мелькнуло у меня в голове, и я быстрым шагом помчалась в нашу пристройку.
— Где его кашани? Пусть явится немедленно! — тем временем продолжал надрываться король, и я припустила в противоположную сторону чуть ли не бегом. Кашани? Что? Я резко остановилась и оглянулась: в этот момент воины снимали с повозки кого-то, чьи знакомые мне руки и ноги, свисали мягкими тряпками!
"О, Ада! Это же герцог! Он ранен!" — я стояла и смотрела на то, как Аррат Кенгор суетится рядом со своим командиром, отдавая короткие указания солдатам, но сил в себе сдвинуться с места не находила.
"Неужели мне его жаль?" — подумала я и поняла, что, скорее да: несмотря на его отвратительное отношение ко мне, я не желала смерти этому человеку! Я уже собралась сделать шаг обратно к въехавшим, как услышала:
— Ну, наконец-то! Вот и ты! Бери за руку своего мужчину и помоги ему выкорабкаться из лап Мары!
И я увидела, что король, брат герцога, берёт за руку Осталию и подводит её к раненому мужчине. Осталия сразу же ухватила герцога за руку и стала что-то причитать, глядя на его лицо. Я почувствовала себя лишней опять. Мне оставалось только развернуться и продолжить свой путь к остальным раненым воинам. Видимо, всё-таки, я им была нужнее, чем своему супругу, даже когда он был без сознания…
А вечером господин Аррат зашёл к нам в зал, прошёлся между рядами воинов, послушал жалобы работниц, ухаживающих за ними, и отозвал меня за мою ширму.
— Не дури, Тибо! Иди и признайся нашему королю, что кашани — это ты! И лучше сделай это сама прямо сейчас! Иначе будет хуже для тебя! При чём Юргент Тренвик точно знает, что Осталия — не кашани!
— И что? Прикажет выпороть меня? — я усмехнулась: у меня в кармане лежала серёжка, я теперь не расставалась с ней, и этот факт придавал мне смелости.
Аррат только покачал головой и ответил, уходя:
— Если спросят у меня, то врать своему королю я не буду… так и знай!
А я решилась, наконец, на бегство. Только собралась провернуть всё утром, перед тем поспав и набрав хоть немного еды. По моим подсчётам до открытия Врат Ады оставалось ещё две недели. Ночи становились всё холоднее, и мне нужно было что-то есть и где-то спать, например, завернувшись в одеяло!
- Вставайте, госпожа, вставайте!
Я нехотя приоткрыла отёкшие от усталости глаза. Передо мною, за ширмой, стояло несколько воинов из форта, а за ними — тот самый аристократ, супруг госпожи Терциссии.
— Его Величество велел привести Вас, госпожа Ганнарик!
Слава Аде, что я теперь всегда ложилась спать одетой! Причесав рукой свои растрёпанные волосы, я будто случайно засунула руку в карман, проверив наличие своего волшебного артефакта: серёжка была на месте!
Тогда я встала и пошла, окружённая воинами, словно под стражей. Меня вновь окунуло в тот кошмар, что я пережила не так давно, когда меня арестовали по злому навету соперницы! Сразу захотелось просто взять и исчезнуть, вот прямо сейчас, в этом коридоре! На этой лестнице!