В парке замелькали людские силуэты. Пузатый наверняка принадлежал Грокону. Родственники пришли забрать трупы, и быстрее, чем я мог бы ожидать.
— Согласно в-вашему приказу, в дверях в кабинет ведущих и из приемной ведущих — прорезаны отверстия, для кота подходящие. — Блоджетт отступил от дверей и показал на овал, прикрытый набивкой из жесткой кожи.
Я кивнул.
— Стало быть, кот уже может гулять…
— Не только может, ваше сиятельство, а уже гулял! Распугал ранним утром просителей, придворных, и порвал двух собак, кои осмелились на него броситься. А еще… осквернил… ценный гобелен… Теперь он воняет, простите мои речи, как… как…
Я глянул на Шурика. Вот ведь, а мне про свои утренние похождения не рассказал… Надо задуматься о его безопасности: собаки — ладно, но ведь могут подбросить отравленное мясо…
— Блоджетт, я планирую забрать часть покоев Варлойна, что примыкают к ротонде. На неотложные нужды.
— За-забрать, в-ваше сиятельство?
— Я — бренд с агрессивной экспансией.
Он, конечно, не понял.
— Скорректируем пул корневых арендаторов, другими словами, и расширим собственные площади, устроив реконцепцию. Узнайте, под какие нужды используются помещения рядом с ротондой. Возьмите двух Алых и пройдитесь по… скажем, на первое время мне хватит десятка комнат и залов.
Там расположу свое правительство и все-все-все что потребуется. Расставлю постепенно на точки принятия стратегических решений нужных и проверенных людей. Умных — в своей области. Брат Литон не сможет — скорее всего не сможет! — адекватно управлять войском, так же как Бернхотт Лирна никогда не сумеет стать умелым экономом. Но как человек, сведущий в военном деле, он — на своем месте. И брат Литон — на своем. Постепенно разрастаясь, мое кризисное правительство с министерствами и подминистерствами будет занимать все больше места, и уже не сможет ютиться в ротонде. Однако располагаться оно будет в одном месте — так, чтобы я мог держать руку на пульсе всего.
— С-сделаю, в-ваше сиятельство! Но как же… указ…
— А, сто золотых? Пустяки. Мы, конечно, заплатим за ротонду… но только один раз.
— В-вы полагаете…
— Я не полагаю, Блоджетт, я — знаю. А вы — узнали, кто допустил в Варлойн посольство Степи?
— Т-так точно, это не секрет. Посольство было впущено по личному распоряжению Таренкса Аджи.
Аджи силен. Сейчас фракция Простых, разгромив армии Высоких и Умеренных под Лесом Костей, может качать права… Но недолго им осталось, на днях я попытаюсь их прижать, и, если завтра все пройдет гладко, получу немного больше власти, чем имею сейчас.
Немного? О нет, намного больше!
Грокон вышел на полянку перед ротондой. Встал с опущенными руками, на которых виднелись потеки крови, и задрал голову. Жирные подбородки тоже перемазаны в крови. Прижимался к трупу, очевидно, прощался, глотая слезы пополам с кровью. Я скрипнул зубами. Нескладно как все получилось…
Взгляды наши сошлись. Глаза Грокона были черны и мертвы.
Местные поведенческие паттерны просты. Теперь я враг, ведь я повинен в смерти его сына, значит, против меня необходимо составить заговор и, если получится, прирезать.
Впрочем, заговором больше… мне уже без разницы. Завтра я пойду ва-банк, и либо укреплюсь во власти, либо… По крайней мере, пока посольство Степи в Варлойне, меня не тронут. А вот после…
В прихожей раздался жестяной грохот, словно с полок посыпались кастрюли. По несдержанной ругани я понял, что явился капитан Бришер.
Блоджетт предусмотрительно сделал еще два шага от двери, и вовремя — дверь распахнулась, и Бришер влетел в кабинет, подобный духу огня — раскаленный, рыжий, сияющий доспехами.
— Деньги получены, ваше сиятельство, да, получены! Ребята мои довольны и я доволен очень! Мы уж и не ожидали! Монашек ваш ревизовал наш рацион — питание наше, сказал, будет получше. Но черт его дери — что удумал этот Коронный совет? Наше содержание! Герольд явился, орет, будто его в детстве уронили… Мы получили от вас оклады, но харчи отныне должны оплачивать из своего кармана, и не только их — да, не только! А и перековку лошадей, одежды да доспехи, все, что раньше нам полагалось по договору как довольствие бесплатно! Мы должны теперь оплачивать все! Все! А за харчи с имперских кухонь, цены, между прочим, нам поставили конские!
Он устремил на меня огненный взгляд, торчащие из носа рыжие волосы трепетали от дыхания, как спелая рожь под ветром.
Я приблизился к капитану и положил руку на его стальное плечо, надеясь, что он не заметит, как дрожит моя ладонь.