— Успокойся, — устало поморщилась Люба и потерла ладонью под сердцем. — Чтобы реализовать ваше предложение, нужны доказательства. И солидные.
— Сказка про белого бычка, — огрызнулся Юрий. — Лишней печи нет. Чтобы получить доказательства, надо ее иметь или занять диффузионку, а чтобы ее занять, нужны доказательства!
Стриж долго молчала. Потом подняла голову:
— Удивительно… Что же сама она, твоя новаторша, не хлопочет? Как воды в рот набрала.
Лгать он не умел. Шурочка сказала: «Не люблю обивать пороги. И не буду».
— Хлопотать бесполезно. — Он опять уставился на свои туфли с остатками дорожной глины в рантах. — Волобужскому с Грохотом кого бояться? За ними институт. Сто раз будут правы. А за почином нет имени. Какая-то Чеховская с такой-сякой репутацией… Да-да, они и на этом сыграют, если понадобится, можешь мне поверить! А она… О ней больше болтают, чем она заслуживает…
Последнее он произнес чуть слышно. Взгляд Любы с любопытством уперся в него. Она покачала головой.
— Хм… Вот уж чего не ожидала.
Он повернулся уходить, но Люба жестом остановила его: не торопись. Некоторое время она молчала, привычно постукивая длинным желтоватым от кислот пальцем по тетрадке. Спросила, будто бы вскользь, думая о чем-то своем:
— У тебя что же это — серьезно?
Он сделал вид, что не понял. Вдруг вспомнилась их дружба в Полесье, как она ему помогала с курсовыми, выхаживала в госпитале.
— Чего молчишь?
Он инстинктивно побаивался разговоров о Шуре, берег себя: Люба была слишком прямодушна в оценке людей. Но и уклоняться было глупо, речь шла о деле, неотделимом от Шурочки Чеховской.
— Люб… — выдавил он и потер ладонью запылавшую щеку. — Не будем об этом. Лучше поговорим…
— Вот ты себя и выдал!.. Охо-хо, дела сердечные, — сказала она раздумчиво, снова точно забыв о томившемся рядом Юре, об этом совещании с его нервотрепкой и путаницей. — Как мы себе иногда ломаем жизнь… Где бы надо потерпеть, уступить — нет, борьба самолюбий, все растопчем. Кто бы умный посоветовал, нет никого рядом. А потом жизнь вкривь и вкось. И пошло, и пошло, и некого винить… Себя!
— Она плохая?
— Что-то все это непохоже на разговор с парторгом, — улыбнулась она. — Плохая, хорошая… Многое зависит от первого шага, какой тебе человек попадется. И потом, одна живешь или под одной крышей с маменькой — тут все по-иному складывается.
— Сама уже мать.
— По-твоему, чистота определяется невинностью, а нравственность — количеством романов? Чушь. А порочную невинность не встречал? Нет, милый, главное в человеке — умение жить для людей, душевная щедрость. Просто, ясно и старо как мир… А иначе зачем жить? Для себя?
— Не нравится она тебе?
— Лишь бы тебе нравилась.
— А все-таки… — Теперь уж он сам себе был не рад.
— Ну что ты пристал? Только мне этого еще не хватало сейчас — залезать в чужие дела.
— А может, я плохой, — сказал он рассеянно, гася вспышку и почти с облегчением отводя на себя удар. — Правда, по-настоящему-то были вместе раз, а я прямо замучил ее ревностью, наверное, нелегкий я. Ты права, конечно, права… терпимость…
Умолк под ее пристальным взглядом.
— Так далеко зашло? — Она покачала головой. — Честно говоря, я не была готова к этому разговору. Думала, она по-прежнему встречается с профессором. Как-то видела их вместе на Таганке, еще до приезда.
— В театре?
У него вспотели ладони.
— О боже, ты в самом деле ревнивец… — Она поморщилась, нетерпеливо залистав тетрадь, чувствовалось, беседа Любу уже тяготит — не до того ей, да вот вид у Юрки что-то уж очень жалкий.
— Он же старик!
— Ну и что! — сказала она почти зло. — Сколько хочешь таких альянсов. Все-таки личность, интересный человек, и не без денег, а это создает соответствующий антураж. И потом, одинокая женщина, ищет опоры. И не такие бывают зигзаги.
— Но ведь считается — замужем.
— Считается — не считается.
— Да-да, конечно. Одинокая…
— Ну, правда, не все одинокие одинаковы.
— Хочешь сказать, что для одних просто, для других…
— Для всех просто, — отмахнулась Люба, — все зависит от характера.
— Значит, все-таки не по душе она тебе.
— О тебе речь! Просто, мне кажется, вы разные люди. И не потому, что она плохая или ты плохой. Разный жизненный опыт. Это как несовпадение в сплаве, разнородная связь… А может, я не права, не знаю, ничего я не знаю! Хватит… Зачем я тебя оставляла?