Сейчас Тишины уже вернулись домой. Михаил и Юля уже спали. Мама что-то делала на кухне, а Вика не могла уснуть в детской. Она держала в ладони клочок фотографии с изображением своего деда и маленькой мамы. Она должна была спросить свою мать и в то же время ей было страшно. Девочка не хотела мучиться, пускай мама её отругает, пускай кричит, но нужно попытаться! И откуда в ней столько смелости?..
Вика встала с кровати и пошла на кухню. Мама сидела за обеденным столом, пила чай и листала в смартфоне странички социальных сетей. Увидев Вику боковым зрением, повернулась к ней.
— Что такое, дочь?
Вика села на стул напротив мамы — на то самое место, где она завтракала утром и где она обычно всегда сидела.
— О чём думаешь? — снова спросила Татьяна.
Вика положила ладони на стол, в одной из них был спрятан клочок.
— Мам, если бы я тебя о чём-то спросила… Ты бы стала ругаться?
Татьяна задумалась. Конечно, были темы, на которые она бы не хотела говорить с дочкой или с кем-то из своих детей, но всё же выслушать своего ребёнка нужно, иначе дело может ухудшиться совсем.
— Говори, не бойся. В любом случае разговор нужно начать.
Вика положила клочок на стол перед Татьяной изображением вниз. Мать взяла его в руки и посмотрела. Девочка заметила, как с лица её мамы сошла лёгкая улыбка. Татьяна ощутила, как внутри всё похолодело, а Вика заметила, как та побледнела прямо на глазах.
— Откуда это у тебя? — Татьяна говорила тихо, но твёрдо, стараясь не выдавать свой страх.
— Нашла под кроватью.
Мать кивнула. Да, она помнила, как она со своей мамой уничтожала всё, что связано с её отцом. Помнила, как рвала фотографии Василия и вырезала его лицо с общих портретов. Сейчас она чувствовала, что призрак её отца вернулся из мира мертвых. Что он приближается к её семье всё ближе и ближе. И скоро он придёт. Татьяну словно окатило ледяной водой.
— Мама, кто это?
— Это мой отец,— сразу ответила она.
Татьяна хотела соврать, что-нибудь придумать, но правда сама вырвалась, будто кто-то её подтолкнул, и теперь придётся всё рассказать своей дочери.
— Его звали Тишман Василий Алексеевич. Он работал железнодорожником, был примерным семьянином и хорошим отцом. Но в конце семидесятых годов, когда я была младше тебя, выяснилось, что он вёл двойную жизнь.
— У него была другая семья?
Женщина вздохнула.
— Я хотела бы, чтобы было именно так, но нет. Я и твоя бабушка были его единственной семьёй.
— А какая тогда была его двойная жизнь?
Татьяна старалась выбирать слова правильно, чтобы дочь узнала только то, что было необходимо, но у неё не получилось.
— Он оказался убийцей. Он убил, по его же признанию, около двух десятков человек. Когда мы с мамой об этом узнали, скажу честно, мама не захотела жить. Её положили в больницу, а я некоторое время жила у своих бабушки с дедом,— Татьяна перевела дыхание,— тем не менее люди оказались добры к нам. На нас пальцем не указывали, ничего плохого не говорили, по крайней мере в лицо. Мы смогли продолжить жить, отца осудили и расстреляли, и мы про него забыли. Позже мама снова вышла замуж.
Вика была в полном смятении. С одной, стороны ей были неприятно осознавать, что её дед — маньяк, но с другой — это было очень интересно! Татьяна забрала фотографию и спрятала её в карман халата.
— Я ответила на твой вопрос?
— Да, мама.
Татьяна снова кивнула.
— Теперь иди спать, а я — за тобой.
Вика пошла в свою комнату. Мать выключила свет на кухне и отправилась в свою спальню, где уже храпел Михаил, лёжа на спине. Она, получив этот клочок фотографии, будто снова увидела отца вживую и явственно ощутила его недовольство из-за того, что о нём забыли. На следующее утро она подумает, какая же это чушь. Это просто фото, а её дочь имеет полное право знать правду. Тем более что она сама об этом спросила.
ММ. Глава 4
Вика до часа ночи не могла уснуть. Ей нужно было привыкнуть к такому повороту: её собственный дед оказался не просто преступником, а самым настоящим маньяком-убийцей. С одной стороны, ей было страшновато от этой мысли, но с другой — это было просто безумно интересно! Ведь не у каждой её подружки такое. И похвастаться хотелось, но в то же время об этом нельзя было никому говорить. Она долго думала об этом, но ко второму часу ночи утомилась и уснула.
* * *
Вика видела себя идущей по коридору, впереди была фигура человека в старой — военной, как она думала,— форме. Недавно по телевизору показывали сериал, и там были люди одетые похожим образом. Сзади слышались ещё шаги — значит, ещё один человек шёл сзади, и чуть поодаль был ещё один. Вика удивилась, насколько высокой она была, а ещё на её глаза были надеты очки, руки за спиной закованы в наручники.