Вадим кинулся к датчикам. Те автоматически регулировали климат согласно заданной программе. Внешне всё было как обычно. Однако Существа не ошибаются, да и Вадим в последнее время подозревал неладное. Засилье комаров, запотевшие стёкла, ослабленные растения… Они достаточно сильны, чтобы выдержать изменения условий на краткое время. Спорить с компьютером Вадим не собирался, поэтому просто прибавил освещение.
– Малуша беременна, – сообщил он протяжно, словно прислушиваясь к ощущениям, которые вызвала в нём эта весть. Он повторял фразу на разные лады и не испытывал ничего, кроме чувства духоты, словно застрял в лифте на долгий срок: пока терпимо, но скоро захочется пить и в туалет.
Существа молчали, шаря в его голове, будто раздумывали. Ему хотелось верить, что однажды они вознаградят его за преданную службу.
Головная боль превратилась в тесный шлем. Сейчас отпустит до следующего сеанса, и надежда заляжет на дно его души.
– Это ненадолго.
– Я не хочу.
– Она скрывает мысли, думает не так, как говорит. Она под сомнением.
– Подозрением? – надежда подняла голову, как собака, услышавшая зов хозяина.
– Да.
– Может, её отправить обратно? Откуда она там пришла? – заискивающе попросил Вадим.
– Точка соединения миров далеко. Она там, откуда мы родом. На это нужны силы. Мы слабеем.
– Что требуется от меня?
– Следи и приводи её сюда. Мы поймаем мыслеформы. Истинные.
Вадим готов был немедленно притащить Малушу и не выходить из оранжереи, пока Существа не проверят.
Чтобы сделать Их сильнее, он увеличил долю крови в удобрении. В глубине души понимал: скоро запасов не хватит, а станция переливания намекала, что откажут в увеличении отпускаемой партии, сколько бы денег не дал. И кроме того, консервированная кровь оказывала замедленное действие, это не то что тёплая красная жидкость, изливающаяся из умирающей жертвы, как в случае с Олегом.
Скоро он опустится до жертвоприношений, станет языческим жрецом, к коим Они привыкли за многие лета, когда люди ещё были покорны воле сверху. Это своего рода обмен: Орхиды забирают немногих, чтобы дать сытую жизнь оставшимся. Вадим не боялся этого момента, скорее оттягивал неизбежное. Что ему до остальных? Какая разница заблудшим, как умереть: от наркоты, в тёмном переулке, без пользы или в залитом солнцем стеклянном храме, в окружении изысканных ароматов?
Совесть Вадима довольно замурлыкала: он не маньяк, как безумец Олег, возжелавший бессмысленных смертей. Он избранный, служитель и проводник мощной силы, сумевший её постичь. Рябовский Вадим принесёт пользу людям, тем нужна крепкая рука, на которую можно сваливать несчастья и которой можно поклоняться в годы благоденствия.
Иногда, в моменты нахождения вне зоны Их доступа, Вадиму казалось, что он сходит с ума. Он боролся за прежнее Я и проигрывал. Существа бесповоротно изменили его, скоро от прежнего Рябовского, вложившего последние деньги в экзотические цветы-бабочки, не останется и следа.
Малуша продолжала приходить в оранжерею даже без его просьб, но старалась быстрее уйти. Он выделял ей каждый раз новую зону работы, чтобы она соприкоснулась со всеми экземплярами. Девушка стала рассеянной: то коры недосыплет, то субстрат приготовит неверно, то отрегулированный полив испортит. Вадим злился, когда замечал промахи Малы, но старался смолчать, памятуя о её положении.
В один из вечеров, когда все работники ушли, они снова остались втроём в залитом светом стеклянном строении. "Как в тот вечер", – поймал себя на мысли Вадим и поёжился, несмотря на духоту. Все молчали, пахло как на скотобойне, как в тот вечер, когда Олег решил вершить правосудие.
Краем глаза Вадим наблюдал за невестой. Малуша оттёрла пот со лба тыльной стороной ладони и зевнула, а затем продолжила размешивать удобрения. Желтые микрогранулы становились грязно-ржавыми, впитывая кровь. Вадим залюбовался: за отталкивающим видом скрывался источник великой силы и красоты.
Ему показалось, что Малуша не соблюдает пропорции, а льёт на глазок и явно меньше, чем нужно. Очарование момента было испоганено.
– Ты понимаешь, как важно правильно составить смесь? – он еле сдерживал раздражение.
– Я сам займусь, – встрял Казимир, отстраняя Малу.