– Он был спрятан за стеллажом.
– Вы подготовились, смотрю!
Вадим старался казаться насмешливым, но его голос звучал неуверенно. Маша поняла: проверять не пойдёт.
– Мы просчитались с тобой, – продолжал Вадим, судя по звуку голосу, он ходил по дорожкам. Наверняка самодовольно улыбался. – И к дядюшке он тебя отправил, всё меня торопил. Тебе хоть понравилось?
Маша порадовалась, что оружия у неё нет. Иначе, неизвестно, кто из них получил бы пулю первым.
– Я не знал..,– начал было Казимир, глядя на Машу, забившуюся в угол. Та ухмыльнулась. Голоса стали тише, как дальние помехи по радио.
– Тебе было всё равно. Я ненавижу вас обоих. Ничего мне не говори, – спокойно произнесла девушка и отвернулась. Слёзы душили её. Надежды лежали осколками, потерявшими красоту целого.
– Ты мне никогда не нравилась, я бы предпочёл Виклину. Но за всё надо платить, я понимал. Ты не понимала. И что-то явно затеяла. Я хотел проверить, что у тебя на уме. Слышишь, Мала? – голос Вадима раздался совсем близко. – План был в том, чтобы он сказал тебе, что влюблён. И ты, как дура, разомлела.
Пахло чем-то приторным, к горлу подступила дурнота. Духота стала невыносимой, перед глазами плыло марево. Сидеть и прятаться дальше не было смысла: без оружия, полуослепшая, слабая - она никому не причинит вреда.
– Мне надоел этот вечер правды! – сказала она Казимиру. – Я выхожу!
Маша попыталась встать, Голоса в голове снова зашелестели. То ли "приятно", то ли "правильно", Маша досадливо отмахнулась от версий. Уже неважно! Слабость накатила с новой силой.
Казимир попытался её остановить, из носа его шла кровь, оставляя на полу кляксы между порванных листьев, будто это не его кровь, а ИХ. Он схватил её за руку, не давая встать.
– Что вы притихли? Мала, ты выходишь, мать твою?!
– Пусти меня! – Маша, собравшись с силами, вырвалась и встала. Казимир выглядел плохо, она наверняка не лучше. Существа сохранили часть силы даже в таком плачевном виде. Опираясь на стеллаж, она вышла. Одна из ламп на потолке начала мигать. Вадим сидел на своём любимом месте, где раньше была секция особо ценных и редких орхидей. Направив на неё пистолет, поднялся.
– Покажи руки и медленно покружись! Дёрнешься – получишь пулю!
Маша выполнила приказ.
– Что ты задумала?
– Мне всё надоело. Вы заманили меня сюда. Одного не пойму, сортовые орхидеи ты вывез? – она обвела взглядом полки. Дышать стало легче. Она почти вышла из зоны Их влияния.
– Нет! – раздался голос Казимира сзади. Маша не обернулась.
Казимир встал впереди, будто пытался заслонить её от Вадима. Она отодвинулась.
– Всё правда. Я не заманивал тебя, – тихо произнёс Казимир. Он скинул пиджак, показав, что оружия при нём нет.
– Меня тошнит от вас! Знал, что лжёте. Снотворное я не пил, Существа меня предупредили. Мы все знаем, чем закончится сегодняшняя ночь! Кто первый? – спросил Вадим, передёрнув затвор.
Вадим выстрелил, она вздрогнула и пригнулась, закрыв уши и глаза. Больно не было. Казалось, пуля просвистела над головой. Девушка распрямилась и глянула на Казимира. Тот был бледен, но спокоен.
– Испугались? – ухмыльнулся Вадим. Он заметно нервничал, пожалуй, не меньше остальных. Маше подумалось, что «жених» с облегчением воспринял бы весть, что Маша с Казимиром сейчас сами умрут.
– Вадим, скажи честно, вы с Казимиром сговорились заманить меня сюда? –спросила Маша.
Вадим молчал и продолжал ухмыляться. Наконец, ответил:
– Нет. Он соскочил.
– Когда?
– Недавно.
– Когда написал тебе сообщение, – вставил Казимир. Маша посмотрела на него: похоже, не врёт. Раздался новый выстрел. Плечо обожгло калёным железом. Она взвыла от боли. Ей казалось, что пуля снесла полплеча, разорвала важную артерию и кровь за пару минут разольётся по оранжерее. На глазах девушки выступили слёзы боли и жалости к себе. Под ногами росло красное пятно.
Казимир подхватил её оседающее тело. Она посмотрела на равнодушные лампы на потолке и прикрыла глаза, надеясь, что это конец. Плечо нещадно болело и пульсировало, размывая слова, нашёптанные Голосами.
Сознание уходить не торопилось. Словно сквозь вату, Маша слышала встревоженный смех Вадима и голос Казимира, что-то беспрестанно говоривший. Боль росла, захватив всё тело, будто это не пуля, а яд. "Как же Казимир терпел?" – подумалось ей вдруг. Маша простила его, как и Вадима. Каждый сам за себя, каждый получит по заслугам. Снова крики, выстрелы: один, второй, ещё.