Надо бы доесть пирожные, которые она по глупости купила на обратном пути, разомлев от радости обладания редким растением и чтобы поддержать себя в решении расстаться с наглецом, посмевшим так долго лгать ей и тут же предложившим продолжить отношения.
Закончив ревизию полок, Маша принялась пересаживать новенькую орхидею в салатовый горшок. Длинные пальцы девушки проворно ссыпали кору, подбрасывали торф. Ещё пара минут - и всё. Мох лёг сверху, закрыв толстые корни, извитые, словно щупальца. Гудение в голове усилилось, раскаты грома звучали ближе, комната плыла перед глазами, но Маша не останавливалась. Чем быстрее она закончит, тем скорее отдохнёт. На руки попало несколько капель крови, скатившихся с верхней губы, как с трамплина. В носу горело, жгло и хлюпало.
Раздался резкий звук дверного звонка. Девушка спешно поставила горшок на подоконник.
— Минуточку, пожалуйста! Я одеваюсь, — крикнула она в сторону двери и побежала в ванную смывать кровь, размазанную по лицу. Её подташнивало. Шёпот в голове усилился; но она, наконец, разобрала, что за слово повторял бесполый Голос: сделка.
Маша вздрогнула и пристально посмотрелась в зеркало. Тёмные круги под глазами, бледное лицо — та ещё красавица! Она пригладила каштановые пряди, выбившиеся из хвоста, и кинулась открывать дверь.
***
Мягкий свет потолочных ламп позволял хорошо рассмотреть гостью. Лариса оказалась приятной женщиной с коротко стриженными седыми волосами, она степенно двигалась и часто улыбалась одними глазами. На вид - лет шестьдесят, но морщин на шее и лице было мало. Гостья поморщилась, Маше стало стыдно: она любила напитать себя запахом любимых духов, выбирая тяжёлые ароматы.
— Простите, что заставила ждать. Я купалась, — сказала Маша, избегая проницательного взгляда женщины. — Проходите!
—Много их у вас?
—Восемь. То есть девять теперь. Но разом поливать все не нужно.
Маша приготовилась читать мини-лекцию о правилах ухода, холодея от мысли, что может упустить важное.
Лариса жестом попросила замолчать. Проворно сняв обувь, вмиг оказалась у подоконника и разочарованно воскликнула:
—Здесь одни гибриды!
—Нет! — обиженно вставила девушка. — Гигантея справа.
Она осторожно извлекла растение. Маша боялась, как бы не сломали её сокровище. Лариса придирчиво, но с улыбкой осмотрела экземпляр в руках хозяйки. Тот словно почувствовал восхищение: пятна стали ярче, зелень сочнее.
—Хорош!
— Это альба.
— Неужто? Дорого взяли?
— Шесть тысяч. Только получила и пересадила.
Гостья одобрительно кивнула. Маше показалось, что та понимающе осмотрелась. Свежие обои, зеркала в резных рамах, кожаный белоснежный диван — комната кричала о том, что Маша хочет казаться состоятельной. В отличии от одежды, на которую вечно не хватало. Павел любил комфорт её «берлоги».
— Давайте присядем: ноги у меня гудят, — в голосе слышались повелительные нотки.
Дамы уселись рядом, как две приятельницы, жаждущие поделиться последними новостями. Головная боль прошла, как и не было ничего.
— Правила, дитя, знаю. Лет пять точно знакома. И не переживай, прослежу лучше твоего, — хозяйка нахмурила брови. Лариса проигнорировала её недовольство. — А за квартиру не бойся! Лидия поручится за меня: не украду. И аккуратность люблю не меньше тебя.
Протестующие жесты покрасневшей Маши она вниманием не удостоила.
— У вас сколько орх? – желая сгладить неловкость, спросила та.
— Около тридцати. Это только фаленопсисов, их люблю больше всех. Сортовых штук двадцать. Ну, и ванды четыре. И гигантея альба есть, — на последней фразе гостья озорно подмигнула. Возрастные лучики вокруг глаз сделали её лицо живым и добродушным.
—Покажете потом свою коллекцию? Если можно, – Маша смущённо опустила глаза, будто просила о чём-то очень интимном. Почему-то казалось, что Лариса всё про неё знает. Лидия разболтала?