"Напои нас", – Голос вновь заполнил голову, принеся щемящую боль.
Маша, вздрогнув, встала. Осторожно ступая, раздвинула двери в зал.
Зал был оформлен в фиолетовом цвете. На стене в толстых рамках висели фотографии. Рассматривать фото незнакомых людей - скучнейшее занятие; другое дело - если это как бы твоя жизнь, просто до этого момента тебе и неизвестная. Маша легко узнала себя и Вику в полутёмном баре. Вот Малуша и какой-то мужчина с волнистыми волосами до плеч стоят рядом в фойе, видимо, театра. Мужчина обнимает спутницу за талию, та смущённо улыбается - красивая пара! Рядом с этим фото соседствовало групповой снимок людей с серьёзными лицами, должно быть, с работы.
Отступив на шаг, ногой упёрлась в металлический угол. Вскрикнув, девушка обернулась: квадратная ваза с пятью алыми розами качалась на краю столика. Через мгновение кто-то сверху вынес им приговор, и ваза упала на коврик, расколовшись на крупные осколки, лужица воды расползалась по ламинату.
Маша заметалась в поисках тряпки. Схватив из тазика под раковиной аккуратно сложенную ветошь, принялась вытирать пол. Лужа добралась до скульптуры в виде серебристого деревца без листьев, заполнявшей скучный угол.
Тряпка пропиталась холодной водой, одна роза переломилась ближе к бутону, лепестки другой уплыли под фиолетовые кресла. Устранив разрушения, Маша плюхнулась на мягкий диван. Пальцы торопливо расстегнули пуговку юбки, ноги вытянулись - сон напал исподволь, веки отяжелели.
"Вставай, быстро!"
Вздрогнув, Маша принялась озираться по сторонам. Первое мгновение она не поняла, где находится и, главное, почему.
"Напои нас", – безжалостно врезался Голос в мысли. Тон его стал нетерпеливым.
Тяжело поднявшись, Маша зевнула и подошла к окну. Отодвинула белый тюль и ахнула. Широкие подоконники в два яруса были заставлены фаленопсисами в пластиковых горшках. Листья были широкими, насыщенно-зелёного цвета, пёстрые, в крапинку и узкие светло-зелёного оттенка, имелись даже сизые, огромные, как лопухи. Увидев столь желанную коллекцию, девушка некоторое время робко гладила растения с проклюнувшимися кое-где цветоносами. Убедившись, что всё по-настоящему, проверила воткнутые деревянные палочки. Почти сухой грунт, будто недели две не поливали.
Схватив первый с краю горшок, чуть не выронила сокровище: решительный разворот отозвался болью в бедре. Нога стукнулась о кресло. Ойкнув, с внутренним ужасом, поставила источник Голоса на столик.
– Куда садиться?!! Мы пить хотим, – твёрдо произнёс тот; в голове что-то щёлкнуло, волна боли в висках заставила рухнуть в кресло.
– ПИТЬ! ПИТЬ! ПИТЬ! – словно заведённая пластинка крутился в голове Голос, громкость его нарастала, а вместе с ней и боль, яростно кусающая виски. Капли крови кляксами падали на светлую юбку.
– Не понимаю! – собственный крик показался ей почти чужим. Слёзы потекли по щекам, рыдания грозили перерасти в истерику.
Боль так же внезапно стихла, как на море буря сменяется штилем.
– Белый Стюарт. Живо!
Первое предупреждение подействовало, среди более чем сорока фаленопсисов Маша отыскала тот самый, с пятнистыми листьями. Два длинных цветоноса налились множеством бутонов.
Она проршла, прихрамывая, в ванну и включила душ.
6.1
Струи тёплой воды брызнули из смесителя. Медленно досчитав до двухсот, девушка поставила горшок на поддон. На какое-то время можно перевести дух и смыть кровь с рук. Мелкая дрожь в руках мешала повесить душ на место. Несколько капель воды упали на лицо, пока наконец это удалось.
– Остальные неси! – Голос был неумолим. Испытать приступ боли заново Маше не хотелось.
Постепенно дно ванны стало похоже на оранжерею: горшки плотно, насколько возможно при свисающих листьях, жались друг к другу. Молча поджав губы, девушка работала с затаённым страхом и надеждой не слышать Голос снова. Один подоконник был почти полностью освобождён. По привычке Маша заглянула между листьями в поисках нового цветоноса или проблемы. Кем бы ни была хозяйка, толк в уходе она знает!