– Доброе утро! – мужчина вежливо поклонился всем троим.
– Доброе, Изяслав Добромирович! – перебивая друг друга, закивали спутницы. Высокий голос Богданы перекрыл грудной тембр Вики.
– Ну так как, составите мне компанию? Заодно и обсудим предстоящую выставку, – Изяслав мягко, но уверенно отвёл Машу в сторону.
Выбравшись из толпы, они нырнули в боковой неширокий коридор, тускло освещенный по сравнению с холлом. Часть сотрудников шла в том же направлении.
По стенам были развешаны информационные доски, из динамка рядом приглушенным мужским голосом рассказывали о язычестве. Маша с удовольствием бы остановилась изучить их, но это было бы неловко по отношению к выручившему её мужчине. К тому же теперь не придётся одной входить в отдел под пристальными взглядами сослуживцев.
Жаль, что она не знает, кто это. Пока не знает, но обязательно выяснит. Ей надо быть во всеоружии, если она собирается вернуться домой. А ведь она собирается!
И как Мащ вообще будет здесь работать? Голос в голове молчал, или его вовсе не было? Версия сумасшествия казалась сейчас логичной, как никогда прежде.
7.1
Второй этаж вмещал кучу отделов за неприметными серыми дверьми. Запах ароматного кофе и свежих булочек выскальзывал из щелей в общий коридор, дразня обоняние. Около поддерживающих опор кустились драцены и корделины, прямые, как гордецы фикусы, на нижнем ярусе и подоконниках раскинули зелёные вайи папоротники. И никаких орхидей!
Изяслав и Маша степенно шли вдоль вереницы дверей. "Ни за что бы сама не нашла!" – с благодарностью поглядывала она украдкой на седовласого мужчину. Он, не торопясь, с уверенностью человека, занимающего определённое положение, шел к цели.
Просторный холл второго этажа напоминал сонное царство. Схади то и дело раздавались торопливые или, наоборот, размеренные шаги, топот каблуков и цоканье шпилек. После хлопала очередная дверь, и сноа всё стихаало. Иногда среди полной тишины до Маши доносились перешёптывания, негромкий разговор, чей-то сдержанный смех, хлоп - и снова тишина.
Маше было неловко молчать, но ещё страшнее ляпнуть глупость. Стойкое чувство, что идёт она рядом с нерядовым сотрудником, и вольности здесь оскорбительны, тревожило и одновременно будоражило воображение.
Наконец долгая дорога оборвалась у очередной двери, мужчина галантно пропустил Машу внутрь.
Офисные столы с мониторами, и заваленными папками, занимали всю комнату. С трёх сторон их окаймляла полупрозрачная перегородка достаточной высоты, чтобы каждый мог сосредоточиться на своей работе, укрывшись от чужих глаз.
Почти все кабинки сияли изнутри белым: свет горит - работа кипит. Склонившие головы люди либо что-то писали, либо стучали по клавиатуре.
Аромат кофе и булочек стал сильнее, перебив все прочие. Хотелось втянуть носом и забрать себе запах, напоминающий открытые кафешки и кулинарии, где жизнь сладка, как любимые Машей круассаны с ванильным капучино.
– Отвыкли? – спросил Изяслав. Только тут Маша поняла, что застыла на пороге, блокировав вход.
Густо покраснев от собственной неуклюжести, посторонилась. Сотрудники, то ли привлечённые вознёй на входе, то ли шестым чувством ощутив необычность ситуации, один за другим высовывали головы в проход. Особо любопытные выходили медленным шагом из кабинок, делая вид, что направляются к уголку с кофемашиной и корзинками с выпечкой.
– Здравствуйте, Изяслав Добромирович! – со всех сторон неслись подобострастные приветствия.
– Доброе утро! – густой баритон отвечал всем сразу и никому конкретно.
Маша совсем оробела, поняв, что только что запросто шла по коридору с начальником или, по крайней мере, заместителем. На прежней работе, в маленьком коллективе отношения были более неформальными, хотя Лидию и остерегались.
Увидев огромные пространства, множество сотрудников, Маша почувствовала себя так, будто находится в правительственном здании, которое толк маскируется под музей.
– Идёмте, провожу вас на место, – начальник, поддерживая за локоть, увлёк Машу в глубь комнаты.