– МММ.
Что в переводе означало: мужчина моей мечты.
– Когда успела?
– Сегодня ночью.
– Подробности!!!
"Вот уж нет!" – подумала Вика. Во-первых, пока ничего не ясно, во-вторых, разболтает всему отделу, изрядно приукрасив. Так и до второго этажа докатится! Почему-то Вика испытывала дискомфорт. Вроде ничего постыдного, а чувствовала себя, как ярая стерва из анекдотов про женскую дружбу.
Отключив аську, со вздохом взяла первую папку. Рука потянулась к телефону проверить сообщения. Подумав пару секунд, включила режим "в полёте". Кофе поможет настроиться на долгий рабочий день.
А после... будет Вадим!
7.4
Рябовский Вадим избегал называть свой возраст. Важнее то, на сколько выглядишь, особенно в глазах женщин. Ничего криминального, своего рода придурь. Да и постыдного для мужчины в сороколетии мало. Однако, несмотря на логику, уцелевшая примета будила фантазии: почему с человеком должно случиться несчастье, если ему стукнуло сорок, и он решился это отметить?
"Наверняка, языческое", – пришёл он к выводу в процессе осмотра очередной подопечной на предмет гнили. За что Вадим обожал орхидеи, так это за параллели с людьми. Только, в отличие от последних, они все красивы и почти совершенны. Попадается "паршивая овца" - долой из стада. Даже если пожалеешь, всё равно гниль или грибок решат участь. Казалось бы, и нет ничего на фаленопсисе, а через несколько часов, дней, недель смотришь: от растения ничего не осталось. Но это с гибридами. Природники - вот где истинная гармония!
Оранжерея Вадима была известна не только в стране, но и во всей Европе. Теплица уступала фермам Германии или Голландии, но зато здесь можно было найти ценные и редкие экземпляры. Завистливые конкуренты трубили о низких для Запада ценах как о причине популярности, но Вадим знал: в его саду нет слабых. Вопреки мнениям большинству, он всегда считал, что фаленопсисы - мужского рода. Немного ошибся: нет у них родов, зато по сути оказался прав.
Он мог бы расширить дело. Завезти другие виды, например, дорогие ванды, неприхотливые катлеи и камбрии; велик был спрос на драгоценные орхидеи. Из-за его упрямства партнёр спешно вышел из игры: пришлось срочно выкупать долю. Сад, как любовно называл Вадим оранжерею, выжил в финансовом плане и приносил неплохие по меркам Болконии деньги.
Утренний обход по узким дорожкам между полками и стеллажами хозяин совершал, как ритуал, всегда в одиночестве. Свежий, увлажнённый воздух из мощных систем действовал как лучший в мире кофе. Сегодня Вадим чуть замешкался: была причина. Женщина, разумеется.
С месяц, как жизнь Вадима заиграла новыми красками. Скоро исполнится его заветная мечта. Только сначала принято приносить жертвы. Существа неумолимо требовали соблюдения правил. До ночи с Виклиной он был не против. А теперь им неважно, что чувствует мужчина, выбравший не Ту. Понятно, что отступать поздно, да и выбор - изначально иллюзия. А уж что бывает с несогласными, он знал лучше прочих.
Достав телефон, Вадим быстро набирал два сообщения. Три слова отправились к разным адресатам. Личный номер он тут же отключил: секция с гигантеями - одна из самых востребованных и любимых, и отвлекаться Вадим не терпел. Осторожно гладя большие твёрдые листья, хозяин честно признался себе: мечта важнее. Жертва была принесена.
***
Их всё больше. Пока ещё мало, но они организованы. Отрицание высшей силы ошибочно. Они ей служат. Я больше не атеист: теперь они - моя религия, цель и смысл. Я - адепт новой, истинной веры. Я - карающий грешников Апостол. Но мне их жаль: заблуждения убили их души раньше, чем я уничтожу тела.
Это удобно: я слышу приказы Сущностей другим адептам. Точно знаю место последней встречи, я готов. Они идут, не зная о грядущем. Я возвращаю чистоту, изгоняю скверну. Но мои знания малы. Уничтожить сектантов, не трогая Главу - всё равно, что срезать сорняк острым лезвием, косить солдат, но щадить генералов: через некое время вырастут молодые побеги. И их служение будет на моей совести.
Я прозрел девять дней назад. Но ещё не окропил кровью руки. Значит, пока я - просто один из безвредной толпы, где всем наплевать на рядом идущего. Почти готов, но моя Совесть с утра за чашкой чая невинно защебетала: