За глаза его звали Будиком, кто ласково, как юродивого, кто с презрением, как неумеющего жить. Вот этому типу и спихнули часть неперспективных объектов. Чем ярче вклад Божества в культуре и искусстве, чем краше и многочисленные мифы, тем жирнее стимулирующие доплаты. А значит, больше драк за разработку образа и толще доказательства, что прошлый работник проморгал часть ценного культурного наследия.
Виклина спустилась по широкой лестнице на второй. Несмотря на то, что Малуша - её близкая подруга, они обедали каждый на своём этаже. Рабочая этика позволяла общаться либо со своим отделом, либо с соседями по этажу. Прямых запретов не было, но дух соперничества витал в коридорах музея со времён его открытия.
Виклина с недавних пор испытывала смешанные чувства к Маше. Сейчас придётся улыбаться и миндальничать. Но дело стоит того.
Тихонько приоткрыв дверь, как тень, скользнула внутрь. Пятеро голов мгновенно высунулись из своих кабинок, презрительно поморщив носы. Мол, ходят тут всякие. Увидев Виклину, разочарованно скользнули взглядом по стройной фигуре под клетчатой рубашкой с закатанными рукавами и просторных джинсах. Виклина ревностно относилась к делу и не желала пошлых намёков, даже волосы забрала в хвост. Первым делом она направилась к пострадавшей вчера подруге.
Та сосредоточенно просматривала файлы и папки, сверяя с данными сервера. Даже если бы весь отдел топтался у входа, Малуша продолжила бы заниматься работой.
– Привет! – робко остановилась у входа Виклина, поражённая картиной. Будучи трудоголиком, она прекрасно угадывала симптомы болезни, к коей у Малуши ранее был стойкий иммунитет.
– Прости, не заметила тебя. Проходи!
– Ты как? – Вика присела, с опаской поглядывая на беспорядок на столе.
– В самом начале: интересный образ. Ты знала, что Яга была не только красавицей, но и сильным воином-одиночкой? – с воодушевлением начала было хозяйка кабинки.
– Я про вчера.
– А, это! Чуть тянет бок и плечо. Прости, так и не встретились, - виновато улыбнулась Маша. Виклине улыбка показалась вполне искренней, отчего кольнуло чувство вины.
– Не извиняйся. Сегодня можем встретиться или завтра.
– Завтра или в воскресенье, – с подозрительной готовностью откликнулась подруга. У Малуши блестели глаза, словно её лихорадило.
– Понимаю, тебе нужно отдохнуть.
Рассеянный кивок в ответ, и Маша снова закопалась в папках.
– Ладно, собственно я к Будику шла, – поспешно встала Вика, желая быстрее исчезнуть.
Малуша, оторвав взор от монитора, махнула рукой.
– Созвонимся, – последнее, что слышала Вика, направляясь по коридору к кабинке у входа.
Будемир был на месте, у монитора. С бесстрастным лицом кликал мышкой, притом нельзя было догадаться: сортирует ли почту или разгадывает код Вселенной.
– Добрый день! – заглядывая в кабинку, Виклина топталась у входа.
– Как посмотреть, – не отрывая взгляд от монитора, промолвил сидящий.
– Мне помощь ваша нужна.
- Я занят.
Должно быть, информация на мониторе всё-таки касалась тайн мироздания.
– Я могу подождать или прийти позже, – отступать Виклина была не намерена, поэтому бесцеремонно уселась на стул.
– Мне всё равно, есть вы здесь или нет.
Несколько следующих минут она ждала, пока Будемир обратит на неё внимание. Смотреть на него она стеснялась, это как подглядывать за человеком в душе.
По опыту знала, что давить на жалость с такими людьми бесполезно.
– Будемир, поймите: я - обычный работник отдела Мифологии, одинокая девушка без связей, но с желанием представить на выставке свой миф в лучшем виде.
Сквозь опущенные ресницы девушка посмотрела на реакцию. Будемир так же сидел с прямой спиной, тишина прерывалась лишь сбивчивым дыханием Вики и клацаньем мышки.
– С одной стороны, я собрала достаточно, но ничего особенного, – Виклина замолчала, боясь посмотреть прямо на собеседника. И продолжила более уверенным тоном: – Влюблённые, единство противоположностей, трагическая любовь, которая сильнее смерти, одинаковое отталкивается - основные, давно разжёванные идеи. А больше - что скажешь?