Ответ понравился Вадиму: он плохо переносил равноправие и всякие модные веяния времени. Улыбаться, говорить приятности, лёгкий флирт под звуки длинноногих бокалов с шампанским, смазанная красная помада и следы от неё на изгибе шеи, спине и в других сокровенных местах - бОльшая свобода женщине во вред.
Дорога заняла двадцать минут: Мала сидела, разглядывая себя в зеркале, Вадим искоса бросал взгляды на сомкнутые колени девушки. Разговор затухал, едва начавшись. Он уже предвкушал приятное завершение вечера, желая промотать остаток прелюдии.
– Что это? – спросила она, рассматривая через стекло причудливое одноэтажное здание, похожее на избу, только из красного кирпича.
На вывеске красными буквами написано «Рарог», ниже нарисована птица, охваченная огнём, клюв раскрыт. Вадиму показалось, что он слышит этот крик.
– Один из лучших ресторанов в славянской части.
Официального разделения на мусульманские и христианские улицы не предполагалось, но, по негласному правилу, в каждом районе была проведена невидимая граница. В отличие от правоверных, у коих наблюдается единодушие в вопросах архитектуры, искусства и мировоззрения, христианская часть неоднородна. Католики пытались придерживаться стиля готических соборов и аккуратных невысоких домов, собранных в кварталы. Но славянские верования и здесь смогли пробиться сквозь учения Христа, маскируясь под дань наследию предков. Ресторан, посвящённый тематике посланника богов - огненного сокола - яркий тому пример.
Для Малуши с Вадимом был забронирован столик у дальнего окна. Весьма удачное расположение - рассмотреть с улицы сложно, а изнутри – прекрасный обзор. Просторное помещение заполнено парами, группами мужчин и разношерстными компаниями. Пахнуло жареным мясом, работающие кондиционеры с трудом уменьшали жар от тлеющей в углу жаровни. Жирные птицы, поросята были насажены на вертела, аппетитная корочка мгновенно покрывала тушки.
– Голодна? Сейчас закажем, - Вадим проследил за взглядом девушки.
–Немного, – смущённо опустила взгляд.
–Ты ведь не вегетарианка?
–Нет, - ситуация разрядилась. И всё же Вадим чувствовал себя неуютно рядом с этой девчонкой, но рассчитывал на продолжение ужина. Конечно, Малуша повода не давала, но, если Существа с ней общаются, она в курсе своего будущего.
Официанты в оранжевых штанах и рубахах из льна проворно сновали между деревянными столиками. Вадим заказал шашлык из утки, ожидать предстояло минут двадцать.. Малуша, видать, решила, что это время как раз годится для волновавших её вопросов:
– Чем ты занимаешься?
– У меня своё дело. Оранжерея.
– Роз, наверное.
– Нет, орхидеи. Фаленопсисы, если знаешь, что это такое.
Малуша чуть заметно вздрогнула.
– Правда? А я начинающий коллекционер.
– Чем же богата твоя коллекция? – с улыбкой превосходства спросил Вадим.
– Так, ничего особого. Стюарт, гигантея, Мини Марк, Люддеманн.
– Впечатляет.
– Хотела бы я посмотреть твоих красавиц.
– Поехали.
– Сейчас?
Вадим вскочил, за руку увлекая спутницу к выходу. Малуша покорно пошла за ним следом.
***
Я близко подобрался к ней. Почти уверен, что надо убирать девку и быстро. Но приказы цветов она пока не выполняет. Сопротивляется, значит, и я подожду. Её душа ещё не умерла, пусть и тело поживёт.
Совесть моя целыми днями жужжит про поездку в тёплые края. Мы всегда на одной воле, хотя она и не представляет, что уедем не на время. Как только я со всеми покончу, для нас всё сбудется.
Последний приказ был вчера, стал слышать их хуже. Заметил, что всё зависит от расстояния: чем ближе я к орхидеям, тем понятнее бормотание. Цветы я ненавижу, стараюсь держаться от них подальше. А музей от меня недалеко. И, тем не менее, сегодня связь ещё тоньше. Понял, что Боги набираются сил.
Почему? Что такого в ней? И всё же не могу убрать пока. Заложник собственного кодекса.
Почему я единственный, кто может их слышать, но с кем они не желают вести дела?