Я платил честностью, но не был правдив до конца, умалчивая миссию. Это правильно, это касается не только меня, это выше обычной, даже самой дорогой жизни. Если бы я уничтожил сегодня, если бы смог и не дрогнул, то имел бы право смолчать. Право чести, коим я так годился. Если в ближайшее время я её не убью, буду обязан рассказать Совести. Время утекает: осталось три дня.
Глава 18. Горькая правда
Глава 18. Горькая правда.
Торжественную атмосферу ресторана дополнял звон хрустальных бокалов, доносившийся с соседних столиков. Ратмир оказался тем самым импозантным мужчиной с фото, висевших в гостиной. Он улыбался через стол, подмигивал, шутил, не роняя облика баловня женщин. Маша гордилась, что этот харизматичный тип с волнистыми волосами до плеч и временами пронзительным взглядом её двоюродный дядя: не близкое родство, но всё же. Она чувствовала себя избранной, своим человеком в тесном мирке сильных мира сего. То и дело Ратмир раскланивался с дамами в платьях с глубокими вырезами и здоровался за руку с суровыми мужчинами, один взгляд которых говорил, что перед тобой человек, привыкший повелевать. Даже если они улыбались, глаза многих оставались колючими. Наконец, обязательная программа была выполнена, и они остались наедине.
Маша оглядывалась по сторонам, стараясь откровенно не пялится на сверкающие наряды и драгоценности, сверкающие, как и громоздкая люстра наверху. К счастью, Интернет помог одеться соответственно: небесное платье в пол, без намёка на декольте, но с ассиметричным разрезом, доходившем почти до того места, откуда растут ноги. По взгляду Ратмира поняла: выбор удачен. Мужчины провожали глазами её стройную фигуру, приковавшись взглядом к кружевной резинке чулка, которая нет-нет, а выглядывала из разреза.
– Ты сегодня особенно очаровательна! – Ратмир не скупился на комплименты. – И перестала избегать украшений: эти сапфиры очень тебе идут.
Маша зарделась: потратив кучу денег, купила понравившееся колье в центральной лавке.
– Никогда не видел на тебе этого платья! – продолжал смущать спутник.
– Я недавно купила.
– Правильно! Не надо бояться: быть красивой не грех, чтобы там не говорили твои попы.
Как только официант, поставивший лобстера на стол, удалился, Ратмир продолжил:
– Так о чём ты хотела поговорить?
– Я хочу, чтобы ты помог моему знакомому получить разрешение на выезд. Его цель - участие в выставке орхидей в Голландии. Та сторона уже подтвердила.
– Что за знакомый? – Ратмир отпил из бокала тёмно-красной жидкости, не сводя глаз с Маши.
– Мой жених, мы живём вместе.
– Вот как! Почему же я не знаю, что ты собралась замуж? Это как-то не по-семейному, Малуша.
Ратмир обдал девушку холодным взглядом, линия рта превратилась в тонкую складку.
– Да, помолвки у нас пока не было, то есть официальной. Я всё собиралась сказать.
– Не мямли. Смотри мне в глаза!
Маша затравленно посмотрела в глаза удава, гипнотизирующего жертву перед удушающим захватом.
– Я могу не только запретить выезд, но и раздавить его бизнес, словно того никогда и не было.
Маша вжалась в кресло, желая провалиться сквозь землю или перенестись домой, подальше от этой ледяной усмешки.
– А могу и разрешить, но мне надо просить людей, быть им обязанным, а я этого не терплю, сама знаешь. Когда выставка?
– Через месяц.
– Вот видишь, ещё и за ускорение придётся заплатить.
– Деньги у меня есть.
– А не всегда плата требует денег. Иногда приходится тоже что-то делать. То, что никогда не сделал бы.
– Например? Если это незаконно, то я пас.
– Разумеется, это незаконно, иначе бы я мог просто купить услугу. Но в тюрьму ты не попадёшь - не волнуйся!
Маша вспыхнула: хватит с неё! Пусть Вадим сам выкручивается вместе с Голосом, придумают что-нибудь! Малуша встала, собираясь уйти. Рассмеявшись как можно непринуждённее, Ратмир добавил: