– Что он хочет?
– Ничего, – пролепетала девушка, на её щеках выступил румянец.
– Конкретнее, Малка!
– Я уже сказала!
Маша порывалась уйти, но одним прыжком барса, Вадим преградил путь к отступлению. Сверкнув глазами цвета спелого ореха, на дне которых вспыхивали золотистые искры, Малуша вернулась на диван.
– Я не пойду на это. Ты и Они можете делать, что хотите.
– С тобой или с ним?
– Не смешно! Со мной. Этим трём встречам не бывать!
– Понятно. Но вы ведь родственники, я не путаю?
– Он мне двоюродный дядя. Не самое близкое родство, верно? – усмехнулась гордячка.
– Они тебя убьют.
– Может так и лучше?
Вадим подсел к Малуше, обнял за плечи, заключив молча плачущую в кольцо рук.
– Если прикажут, ты убьёшь меня?
– У меня не будет выбора, ты же знаешь. Я уже говорил в самом начале, – Вадим произнёс приговор спокойным тоном, одновременно сдерживая порывавшуюся отстраниться союзницу. – Надо согласиться. Не ради них, ради себя.
Малуша отрицательно покачала головой.
– Подумай сама: мы уедем и всё забудем. Там совсем другая жизнь, нас никто не знает, у тебя будет всё, что пожелаешь.
– Кроме свободы.
– Она принесла тебе счастье, честно? Я не знаю, кем ты была до Таиланда и не хочу никогда это узнать, но сделку отменить нельзя. Возврата нет. А будущее есть. Ради него стоит принести ещё одну жертву.
– Я устала, как я устала!
– Мала, посмотри на меня!
Малуша спрятала лицо в ладонях. Вадим молчал и ждал, пока её эмоции схлынут. Он знал: вскоре так и будет. Наконец она, оглушённая тишиной, посмотрела на него. Наверное, в этот момент она и приняла решение.
– Мала, ты способна услышать и правильно воспринять то, что я сейчас скажу?
Дождавшись, пока кивнёт, он продолжил. Слова падали медленно и размеренно, как капли воды из протекающего крана.
–Этот Ратмир ведь не пошутил, верно? Он предложил тебе сделку, как бы ужасно это не звучало. Разрешение нужно получить в ближайшую декаду. Другого пути нет. Мне самому не нравится это условие, более того, мне оно противно и будь другой выход, я бы, не задумываясь, оградил тебя. Три встречи не так много. Думай о будущем, напейся после. Только дома, проблемы с полицией нам ни к чему. Всё забудется, поверь. Заведём большой дом, нарожаем детей, бизнес расширится, всё пойдёт как по маслу.
Маша сидела, одеревеневшая, безучастная ко всему. Со дна души Вадима поднималась злость: она что, совсем дура? Хочет соскочить и подставить всех под удар? Его подставить!
– Я поняла. Положение моё хуже некуда.
– Вот и умница!
Гнев осел, на поверхность снова вынырнуло желание поддержать, подбодрить соучастницу. – Мне, если хочешь знать, тоже предстоит наступить на горло собственной песни. А насчёт участи: твоя не худшая, поверь.
Малуша обратила на него сухие глаза, вокруг них пролегли мелкие лапки морщин, как рябь на поверхности воды. Оба замолчали. Вадиму почудилось, что каждый не слышит сейчас другого, спрятавшись в лесу собственных страхов, опутанный цепями чужого долга.
– Мне надо убить Ладу Вирхову. Так что решай, что проще: себя погубить или ещё кого потащить за собой?
Прежде чем выйти, он бросил через плечо:
– Да и предохраняйся хорошенько: сюрпризы мне ни к чему.
***
Я всё ей рассказал. Всё, что мог, всё, что счёл нужным. То есть, я не рассказал ей и половины.
Она плакала, я не смел подойти ближе, это не правильно, это пошло. Я ожидал истерики, но Совесть лишь глупо улыбалась со слезами в глазах, губы дрожали, и улыбка сползла с её лица, по щекам текли чёрные дорожки. Меня обуяло гадливое отвращение: раньше она была так красива, даже, когда плакала, искоса поглядывая на меня. Теперь же передо мной жалкая неудачница, жертва своих иллюзий! Мне снова захотелось её ударить. И уйти навсегда, не оборачиваясь.
– Ты её любишь?
Я расхохотался.