Солнце ещё не изжарило растительность, как это случится к средине лета. То тут, то там глаз выхватывал островки, полоски зелени или низкорослый кустарник с мелкими красными или чёрными ягодами.
Степной пейзаж хорош только первые километры пути, потом глаза устают от однообразия, пассажиры со скуки начинают следить за грязно-серой полосой со стёршейся местами разметкой. Окончательно не дают вздремнуть в пути попадающиеся ямы да колдобины. Или внезапно выросший вдали лежачий полицейский. Может, таким образом, власти заботятся о водителях, чтобы те, не ровен час, не заснули за рулём?
Ранним утром трасса почти свободна. Мокрая от ночного дождя дорога не даёт прохлады, наоборот, начало парить ещё сильнее. Вадим закрыл окна и включил климат-контроль. Иногда ему мнилось, что он будет скучать по родным просторам, но это лишь моменты.
Накануне вечером в гостинице он решил лечь спать пораньше, даже от девки с пухлыми губами отказался. Стоило только задремать под действием снотворного, как головная боль возвестила новый сеанс. Белину из сада он сразу поставил на подоконник номера: Их условие - везде возить с собой.
– Ночью меньше помех, – как бы извиняясь, проговорили Существа.
– Через три недели мы будем в Голландии.
– Девушка умерла?
– Не получилось, вышла накладка. Но мы исправим – я исправлю.
– Вас ищут.
– Кто?
– Он хочет убить всех. Он уже убил двоих.
– Раду?
– И её. Смерть Лады замедлит его. Мы полагаем.
– Малуша знает?
– Расскажи позже. Она нестабильна, мы видим. Что-то не то.
– Соскочить хочет? Вряд ли. Покорная она. Глупая, но покорная.
– Мы предлагаем идеальное будущее. Вы все глупы, чтобы это понять.
– Как только вернусь - сделаю, – уверил Вадим, головная боль отпустила, оставив лёгкую тошноту, прекрасно снимаемую алкоголем и кофе.
Вадим больше не спал, как всегда после сеанса, и выехал в три часа ночи воскресенья, портье странно на него таращился, видать, спросонья.
Вадим с упоением вдохнул свежий воздух. Существа разберутся, он теперь под защитой. А Малушей… можно и пожертвовать.
***
Я недоволен собой. Столько усилий пропали зря. Я шёл не по тому следу. Боги хитры, но я вновь на правильном пути. Из-за моего промаха мог пострадать невиновный - это было бы крахом миссии. И крушением наших с Совестью надежд. Теперь я понял, почему нам было отказано в третий раз - мы оба заблуждались.
Я дал суккуб шанс: её бессознательное тело приняли волны Итиль. Если она угодна Судьбе - выживет.
Что Провидение хочет донести? Я ревностный Исполнитель, в чём причина? Ответ очевиден: я идеален, Совесть слаба. Она тормозила меня, и это было оправдано. Она ослабла. Потеряла Веру. Она предала меня, растоптала моё служение. Она ввергла меня в отчаяние: я вынужден заниматься нелепыми формальностями. Благо, деньги позволили сделать всё быстро. Я не позволил ничьим рукам осквернить её тело потрошением. Урну с прахом собственноручно развеял над Итиль, как она и мечтала. Стать бабочкой и улететь к небесам.
Зато теперь я знаю истинных виновников. Девка лепетала о встрече адепта и Совести. Это может стать проблемой. Совесть знала? Что она успела поведать? Или жрица ей рассказала?
Голова идёт кругом. Я давно не отдыхал, не выпивал, не расслаблялся. Я два раза потерял Совесть. Ещё там, в Ираке она впервые предала меня, бросила. И снова. Но я найду её в толпе, воскрешу и получу награду. Мы оба получим.
В понедельник я узнаю правду. Я нанесу личный визит. Я отыграюсь за поражение. Я отомщу.
Глава 21. Любопытство
Будь на то её воля, Маша бы вообще не выходила из гостиной, но это было бы подозрительно. Ухаживая за хозяевами, нарастившими мясистые листья, она мысленно благодарила их за возможность, за новую счастливую жизнь. И, кажется, перестаралась.
– Ты должна помочь убить девушку.
– Но зачем?
– Тебе знать не надо. Действовать надо.
Ранним воскресным утром позвонила Люда. Маша с тревогой взяла трубку.