Надеюсь, она не из кокетства заставляет ждать? Минуты складываются в часы, время для меня давно превратилось в зарубки: раз, два, три-четыре и бум. Есть время настроиться. Я никогда не отступаю от плана, но оставляю себе место для манёвра.
Вот она! По мне, так полновата, я ещё помню их тела: тех, кого любил, или кому позволял пройти рядом. Но это работа, приходится вечно напоминать себе. Она всё ближе. Я знал, что клюнет.
Лучше выйти. Да, так учтивее:
– Добрый вечер! Я уж боялся - передумали.
– Добрый! Я же обещала, – она озирается по сторонам, словно хочет выскользнуть из петли. Но я всё предусмотрел:
– Вы замёрзли? Присаживайтесь. Честно сказать, и сам вас боюсь.
– Меня?
– Не вас, конечно. А того, что скажете. Но я всё решил: мне надо знать. Понимаете?
Она высокомерно кивнула, но успокоилась. Почувствовала власть над душой, власть помиловать или причинить боль. Я знаю этот вкус и как сложно удержаться разить больше, чем требует долг. Я бы хотел, чтобы адепты сдыхали медленно, в мучениях, проклиная своё служение. Но безопасность и цель требуют иного.
– Куда бы вы хотели?
– Простите? Ааа, задумалась. Что-нибудь поближе к дому. Вы же знаете, я тоже живу в "Пристойном"?
– Да, мне говорили.
"Чуть было не проболтался! Та девка ещё пригодится. Я видел её жадные глаза. Таким блеск золота затмевает всё. С такими легко".
– Я знаю тихое местечко. Но, если можно, давайте поедем туда, где она провела последний вечер?
– Простите, я не поеду к вам домой. Мы так не договаривались. Остановите!
– Я имел в виду кафе.
"Буду я таскать адептов к себе! Это моя твердыня; место, где я - изначальный. Место для Благости".
Она рассмеялась, непринуждённо, по-человечески. Будто не исчадие Тьмы, а простая девчонка. Мне она показалась моложе и симпатичнее. Я невольно улыбнулся так, как улыбался только Совести, им обеим.
– Я выбита из колеи. Знаете, смерть... простите, я бестактна и черства. Но давайте в другое место, поближе.
– Всё в порядке, Малуша. Можно мне звать вас так?
Кивнула, но снова закрылась.
– Называйте меня Олегом. Смерть не отменишь, я буду долго переживать потерю, но, так повелось, всегда теряю близких. Уже второй раз овдовел.
Проснулась моя помощница - женское любопытство. Как они несовершенны и оттого легко управляемы! Девчонка вся подобралась, приосанилась, как в театральном кресле перед нашумевшей премьерой.
– Я не утомил вас? Раньше никому не рассказывал. Официально мы не были женаты. Она была контрактник, что и я. В Ираке каждый день стреляли, каждый день гибли приятели и просто знакомые. Наша служба кончалась. Оставалось не больше трёх месяцев. И она подорвалась на мине во время вылазки.
– Вы видели?
– Нет. Лишь то, что от неё осталось.
– Простите, я снова вернула вас в то время.
– Мне нравится возвращаться. Ведь пока я помню, она жива. Вот мы и приехали.
Всё идёт по плану. Я заранее выбрал этот ресторанчик на берегу: тихо, интимно, доверительно.
Мы вышли. Пока я возился с ключами, краем глаза видел, как она смотрела на воду и медленно спускающееся солнце. Итиль ещё не расстелила красную дорожку уходящему светилу. Я мог бы в два счёта, свернув шею, упокоить тело в водах, как ту, другую. Но вода пока спокойная. Время ещё есть, у всех нас.
Глава 22. Недоброта
Ресторанчик в посёлке "Пристойный" вмещал не больше пятидесяти человек и был всегда полон. Деловые люди отремонтировали заброшенную пристань, оставив тщательно отреставрированный налёт ветхости. С названием не заморачивались, лишь обновили вывеску: "Старая пристань". Плеск воды под ногами, лунные ночи, отражающиеся в спокойных водах и напротив - необжитый берег с берёзовой рощей создавали идиллию древности и взвинчивали цены до столичных. Попасть сюда было можно только по предварительной записи. Разумеется, если вы счастливый владелец коттеджа неподалёку.
Маша с Вадимом бывали в нём только раз, как только съехались. Тогда ещё она была полна иллюзий в отношении их союза и собственной жизни.
– Идёмте?