Мне предложили, – отказался, благо не приказывали. Вдруг бы эта штука в голове дала сбой во время миссии? Кто мне тут трепанацию черепа станет делать? Ева, что ли? Представляю, какое бы удовольствие она получила, ковыряясь у меня в голове. Она это теперь и без инструментов делает.
Отчет был не слишком длинным. В нем сообщалось, когда поступил сигнал SOS, передавались основные параметры. Да, у грузовика большие проблемы с главным реактором. Произошла поломка в системе охлаждения, был выброс радиации. Поскольку DRK-1818 – это грузовик, его экипаж составляют всего четыре человека. Они, судя по некоторым данным, закрылись в ходовой рубке – отсеке, максимально удаленном от реактора, сам его заглушили и подали сигнал бедствия. Теперь сидят и ждут, пока помощь придет.
В отчете также было сказано, что времени осталось мало – четверо суток спустя, если реактор не починить, его ядро расплавится, и тогда грузовику придёт конец. Может случиться термоядерный взрыв, который превратит DRK-1818 в мелкие оплавленные обломки, а экипаж – в пар. Значит, у меня есть ещё двое суток, чтобы домчаться до грузовика и помочь устранить аварию.
– Ева, у них ведь есть на борту твои «родственники»?
– У меня нет родственников, сэр, я же робот.
«Вот балда несообразительная», – подумал я.
– Ну, такие же андроиды, как ты, на грузовике имеются? – перефразировал вопрос.
– Так точно, однако связаться с ними не удалось.
– Почему?
– Об этом вам лучше спросить экипаж DRK-1818, сэр, – ответила Ева.
Да мне спросить не трудно, я общительный. Просто сигнал будет идти слишком долго. Потому лучше сразу поспешить.
– Выводи корабль на максимальную скорость. Курс – грузовик DRK-1818, – приказал я.
– Есть выводить корабль на максимальную…
– Послушай, Ева, а ты не могла бы не повторять за мной, как попка?
– Попка не может повторить, это же часть тела, не имеющая речевого аппарата.
Я рассмеялся. Решила, глупая машина, что я её задницей назвал.
– Я имел в виду попугая, который за хозяином повторяет, – уточнил.
– Как прикажете, сэр. Но требование повторять услышанный приказ прописано в Уставе военно-комических сил.
– Устав я прекрасно знаю. Только для краткости прошу тебя говорить «Есть» или «Принято». Хорошо?
– Есть, сэр.
– Вот и молодец.
Глава 3
21.00
После той беседы с Евой я просмотрел и несколько других отчётов. Как выяснилось, 25 лет полёта прошли без малейших нарушений со стороны оборудования. Никаких тебе нештатных ситуаций, всё отлично. «Ладно скроен и крепко сшит», – так можно охарактеризовать мой корабль. «Надежда» не подвела. Ещё бы! Над ней несколько лет корпели лучшие умы человечества! Все передовые технологии, существовавшие на тот момент, были использованы при её строительстве. Даже самые безумные идеи старались воплотить в реальность, только бы выполнить главную задачу – отправить разведку в дальний космос, чтобы обнаружить новый дом для человечества.
Так что в этом отношении мне очень повезло. Я жив-здоров спустя четверть века гиперсна, «Надежда» летит на предельной мощности, и единственное, что сильно нервирует, так это Ева. Пока не заставила меня ознакомиться со всеми отчетами, нудела и не желала отставать. Я бы мог приказать ей пойти куда подальше. Ну, или придумать какое-нибудь задание, чтобы в следующий раз мы встретились, скажем, только при подлёте к грузовику DRK-1818.
Скажем, пересчитать все запасы провианта, тщательно проанализировать качество питьевой воды и воздуха, выяснить целостность обшивки корабля и тому подобное. Но ничего в голову так и не пришло, поскольку 25 лет и для андроида Евы даром не прошли: ей же спать не нужно, потому всё это время она только тем и занималась, что совершенствовала свой квантовый мозг. Мне кажется, если спросить её, сколько гаек и заклепок на корабле, ответит без запинки.
Выдержав её электронный напор, я благополучно попрощался с Евой и сказал, что удаляюсь в свою каюту спать. Хотя делать этого мне, конечно, не хотелось. Потому я с удовольствием принялся читать все видео- и текстовые сообщения, что были мне присланы Центром управления полётом за то время, пока я мирно почивал в барокамере. В основном, это были инструкции, пожелания хорошего полёта, нашлись и несколько писем от родителей. Они рассказывали о своей жизни, как скучают без меня и надеются, что моя миссия завершится благополучно.