Мы еще не покинули фойе, а Вита уже по косточкам разобрала игру актеров и приступила к критике режиссерского прочтения.
– Нет, конечно, нужно связывать контекст с настоящим, но английский лорд в драных джинсах, это, знаете ли, бесстыдство!
В другой раз я бы разозлилась. Почему некоторые не могут увидеть чудо таким, как оно есть? Им нужно непременно расчленить его и выжать досуха. А потом сказать, что чудес не бывает. Но в тот вечер ничто не могло нарушить мой покой. Я нашла ответ на волновавший меня вопрос. Я была счастлива. Я была свободна. Вита на ходу стучала по виртуальной клавиатуре смартфона. Я собирала восхищенные взгляды, притворяясь, что не замечаю их.
– Не хочешь посидеть где-нибудь?– предложила подруга.
Я охотно согласилась. Вечер располагал к легкомыслию и легкому алкоголю. Тимур играет допоздна на корпоративной вечеринке.
– Кстати, я хочу тебя кое с кем познакомить.
– Ой-ой,– простонала я.
– Ну, пожалуйста. Мне важно твое мнение!
– Как будто оно что-то изменит.
– А вдруг изменит…
– Ладно, веди своего принца.
– Никакой он не принц,– фыркнула Вита. –Пойдем в «Пушкин».
– Ааа… а поближе куда-нибудь нельзя?
– Меня попросили туда пойти.
– А желание мужчины– закон,– вздохнула я. – Ладно, тогда подожди.
Примостившись на лавочке рядом с пожилой парой, сменила туфли на балетки.
– Красота– наш друг, но ноги нам дороже,– продекламировала я, опустившись вниз на восемь сантиметров и пропорционально ускорившись в движении. Мы зашагали к Тверской.
– Скажи, ты не испытываешь неловкости, заходя в дверь, которую открывает швейцар в белоснежных перчатках?– спросила я, переступая порог заведения.
– Есть немного.
– Слава богу. Значит, я не одна такая.
Тяжелый кованый лифт поднял нас на второй этаж, где девушка в крахмальном фартучке провела к столику у стены.
– Приятного вечера, сударыни.
– Мы ждем чуда или можно начинать?
– Можно начинать,– с деланным пренебрежением махнула рукой Виолетта, покосившись при этом на телефон.
– Хорошо.
Первой фразой подошедшего через полчаса «чуда» было:
– Я сяду в курящем зале.
Поизощрявшись в острословии с Виолеттой, он остался при своем намерении, и по неизвестным законам этики, мы перешли в курящий зал.
– Познакомьтесь. Костя. Олеся,– представила нас Виолетта.
– Очень приятно,– без улыбки сказала я.
Мужчина в костюме и белой сорочке без галстука, с ежиком пепельных жестких волос, коротко улыбнулся. На левой щеке сверкнула и скрылась приятная ямочка. В течение всего вечера Костя улыбался одинаково– коротко, точно судорога сводила мышцы, но даже столь краткая улыбка смягчала его острое, немного хищное лицо. Он заказал виски и достал сигару из портсигара с оттиснутым золотым лейблом, каким именно– я не успела разглядеть.
– Обычно джентльмен спрашивает у дам разрешения закурить,– сказала Вита.
Костя коротко улыбнулся, на мгновение обнажив белые зубы.
– Я не джентльмен и не претендую…– он обрезал кончик сигары и вспыхнул зажигалкой.
– А зря,– продолжила Вита. – Надо развивать себя.
– Кому надо, тот пусть развивается, а я себе и таким нравлюсь.
Он выдохнул слегка в сторону, и я ощутила тяжелый кисловатый запах сигары.
Костя оценивающе на меня посмотрел.
– Это подруга, которая замужем?
– Да, и не обязательно говорить о присутствующих здесь людях в третьем лице.
Вино было кисловатым, я отставила бокал и улыбнулась.
– Да, та самая.
– Уу, жаль,– скривил губы кавалер.
Я мгновение размышляла, стоит ли съязвить, но промолчала. Ради подруги.
– А тебе какая разница?– сказала Вита. –Ты же занят.
– Я– бродяга любви, Казанова,– рассмеялся он. Смех у него был такой же короткий и судорожный, как улыбка. Тем не менее, придававший его лицу определенный шарм.
Я с интересом посмотрела на Виту, пытаясь понять, как она это терпит.
– По-моему, Казанова плохо кончил,– очаровательно улыбнулась она.