– Даа?..
– Ну, попытка– не пытка.
– Хорошо. Скинешь номер смской?
– Угу, сейчас.
Обычно Виктор не отвечал на звонки во время консультаций. Но сын с женой путешествовали в другой стране… Разрешив пациентке в кресле закрыть рот, он нажал «Ответ». Потребовалась минута, чтобы протащить воспоминания о субботнем ужине сквозь жернова, моловшие в его несчастной голове.
– Виолетта!.. Ах, да, конечно!– воскликнул он облегченно, восстанавливая образ синеглазой брюнетки в памяти.
– Чем могу помочь?– спрашивая, он ожидал привычного вопроса о консультации, и уже приготовился открыть календарь. Вопрос застал его врасплох.
– Кредитную карту? Это же зло… Нет-нет, шучу,– поправился он. – А если серьезно, я вроде бы недостатка в них не испытываю.
Настойчивый, но музыкальный голос в трубке был приятным.
– Скажите, Вита, если я соглашусь, я Вам лично помогу? Не вашей финансовой структуре, обирающей честных граждан, а Вам конкретно? Да? Ну, в таком случае я согласен. Только сегодня я работаю до…– он крутанул колесико мышки, – собственно, до восьми.
– А, если гора не идет к Магомету…– рассмеялся он и ойкнул– что-то стукнуло в висок. –Тогда к часу можно. Да, всего хорошего.
Он положил трубку и вздохнул. Обеденный сон накрылся медным тазом.
Отпустив пациентку, он написал смску Ане: «У вас все ок? Когда обратно?» Нажал «отправить», снял форменную белую шапочку и марлевую повязку, включил было музыку, но тут же передумал. Посмотрел на экран телефона– ответа не было. Виктор от природы склонен был скорее к позитивным эмоциям, чем к негативным. Но сейчас все, что он испытывал помимо похмельной разбитости, была злость. Всплыло из глубинных, зарытых глубоко в сознание, недр детское ощущение беспомощности и слабости перед окружающим миром. Он, доктор наук, хирург– стоматолог высокого профиля, к мнению которого прислушивались даже коллеги из-за рубежа, к которому прилетали из Австралии на удаление проблемных «восьмерок»; который за день проводил по пять операций и еще ни разу после его операций ни один пациент не попал в больницу с осложнением,– он такой замечательный, не смог быть с собственным сыном в его день рождения. И отныне так будет всегда… Егор будет проводить дни с чужим мужчиной, а родного отца будет видеть дважды в месяц. «Каждые вторые выходные»,– сказано в документе. Паршивый лист бумаги определяет его жизнь. И как он только все это допустил?! Виктор со всей силы бухнул кулаком по столу. Подпрыгнула, соскользнула с лакированной поверхности и разбилась на сером плиточном полу чашка с чаем. На шум высунулась из подсобки ассистентка Зиночка. Увидела беспорядок, проворно все подмела, насухо вытерла, Виктор и глазом не успел моргнуть. Зиночка была незаменимой помощницей– дело свое знала на все сто, попусту не болтала, но была у нее черта, которую Виктор в людях особенно ценил: чувство юмора. Он поблагодарил. Зиночка ушла на первый этаж за новый чашкой. Телефон просигналил.
«Все хорошо. Прилетаем послезавтра.»
Витя хмыкнул.
Послезавтра. А почему не через месяц! Уже бы на все лето загудели на Елисейских полях.
Мысли лезли в голову злые и подленькие. Чтобы отвлечься– пациент запаздывал– принялся читать статью об альтернативной стоматологии. «Секреты, о котором молчат стоматологи!– называлась статья. «Регулярное полоскание растительным маслом не только предотвращает кариес, но и лечит его.»
После горячего куриного бульона, доставленного в термосе ( он не переставал радоваться удачному соседству с недавно открывшейся «Лавкой кулинара») Витю разморило. Поставив таймер на десять минут, он забрался в кресло пациентов, опустил спинку и блаженно вытянулся во весь рост. Из темноты без сновидений его вывел не сигнал будильника, а ласковый женский голос. В первое, еще не совсем сознательное мгновение показалось, что Аня.
– Виктор Евгеньевич…
Он постепенно сообразил, что жена не стала бы называть его по имени-отчеству. Нехотя разлепил веки, сфокусировался на Зиночке и… подскочил в смущении, выпрямляясь и оправляясь перед посетительницей. Еще до того, как он узнал ее, пробежала по телу легкая дрожь, как будто щекотнули где-то в центре груди.
– Я… прошу прощения… Зиночка,– наклонил он голову с укоризной.
– Ох, Виктор Евгеньевич, простите. Я не знала, я думала…
– Неважно,– махнул он рукой, чувствуя, что неловкая ситуация затянулась, и волоокая красавица с насмешливым интересом разглядывает его. Хотелось умыться, причесаться…
Виолетта, проходите, пожалуйста…
По привычке указал на «зубное» кресло, спохватился и подвинул стул.
– Садитесь.