Если противостояние Миллбанка-старшего с его идеально организованным промышленным предприятием и могущественного землевладельца лорда Монмута, поддерживаемого Ригби, Тэдпоулом и Тэйпером с их циническим мировоззрением относительно целесообразности, указывает на необходимость социально-политических преобразований, то противостояние Конингсби и Монмута дает представление о характере, который эти самые преобразования должны носить. В истории главного героя, которую автор сопровождает подробным историко-политическим комментарием, затрагивающим реальных государственных деятелей под их настоящими именами, обе указанные темы сцеплены воедино. В такой художественной композиции проявляются новшества поэтики Дизраэли, впервые в своем творчестве обратившегося к изображению не только аристократов, но и представителей промышленного предпринимательства.
Однако, несмотря на очевидную пропагандистскую направленность — роман не без основания называют «манифестом младоангличан» (Сидорченко, Бурова 2004: 21) — и другие новшества этого произведения, было бы несправедливым преувеличением отмечать только их. Уже в «Вивиане Грее» «субъективный импульс» Дизраэли был сосредоточен на политике. В «Конингсби» автор во многом верен традициям своего предыдущего творчества. Главный герой романа наделен такой же добросердечной чувствительностью, восходящей к филдинговскому Тому Джонсу, как и все предыдущие дизраэлевские центральные положительные персонажи. Даже после драматического объяснения с Монмутом, когда тот «наделил Конингсби таким взглядом, какого он еще никогда не встречал» (Disraeli 1983: 430), юноша по-прежнему «испытывал к деду искреннюю привязанность» (Ibid.: 448). Получив известие о смерти Монмута, Гарри прежде всего ощущает «неподдельную скорбь» (Ibid.: 462). В Итоне Конингсби недаром поначалу третирует Освальда Миллбанка как социального чужака; но и впоследствии, подружившись с сыном промышленника и влюбившись в его сестру, Конингсби преимущественно вращается в том же кругу, что и герои «Молодого герцога» или «Генриетты Темпл». Весь любовный роман Гарри и Эдит разворачивается на фоне парижских светских приемов и балов или в пасторальном уединении английского поместья. За исключением Миллбанка-старшего и его сына, все остальные собеседники Конингсби, с которыми он обсуждает проблемы политического обновления государственных институтов, — аристократы, в среду которых отлично вписывается Сидония, осовремененный Алрой. Балы, которые дает этот персонаж, по грандиозности ничем не уступают балам у прочих аристократов:
Весь высший свет собрался на празднестве у Сидонии. Своим великолепием и роскошью оно превосходило любое торжество, что когда-либо имело место. Высшие чины и даже принцы крови, красота, мода, почет — все они собрались в ярко освещенном величественном дворце, наполненном звуками изысканной музыки.
Подобным описаниям, как и картинам светских раутов, скачек, званых обедов и т. п., в романе уделяется немало места, и в этом плане он не отличается ни от «Молодого герцога», ни от «Генриетты Темпл», ни от любого другого образца фешенебельной беллетристики.