— Да с того, что в королевстве переизбыток населения, — пояснил лорд Марни, — а в графстве нет сельской полиции.
— Ты говорил о выборах, Джордж, — сказал Эгремонт, без особой охоты, но всё же настойчиво возвращаясь к началу разговора: раз уж лед тронулся, следовало довести дело до конца. Лорд Марни еще до выборов прислал матери, которая обратилась к нему за советом по поводу данного шага, ответное письмо; содержимое его весьма обрадовало леди Марни — а Эгремонт уже тогда хотел бы от него большей определенности. Как бы то ни было, тревога, неизменная спутница первой избирательной гонки, а также нажим со стороны человека, чьи суждения неизменно влияли на Чарльза (а в данной ситуации еще и вполне обоснованно), сделали свое дело: он зажал совесть в кулак и убедил себя в том, что является кандидатом не только с одобрения, но и по настоянию брата. — Ты говорил о выборах, Джордж, — повторил Эгремонт.
— Касательно выборов, Чарльз. В общем, если в двух словах, то суть такова: я хочу видеть, что ты в полном достатке. Терзаться из-за нехватки денег — одно из самых отвратительных несчастий в жизни. Это выводит человека из себя, ослабляет его дух, забирает покой и в конечном счете подрывает здоровье. Всегда, если есть возможность, держи удар. И, если вдруг по какой-то причине попадешь в переплет, обращайся ко мне. В подобных обстоятельствах нет ничего лучше, чем совет друга с холодной головой.
«Он так же полезен, как и помощь друга с холодным сердцем», — подумал Эгремонт, которому не слишком-то нравился характер этой беседы.
— С другой стороны, есть кое-что, чего тебе следует особенно остерегаться, — продолжал лорд Марни, — кое-что похуже, чем сами затруднения, — это латание дыр и прорех. Путь исправлений и заплат губителен; он наверняка подкосит тебя — да так, что уже не оправишься. Так вот, Чарльз, чего я действительно хочу, так это чтобы ты хорошенько собрался с силами. Я хочу видеть, что ты уверенно, более чем уверенно держишь стойку, которая наверняка убережет тебя от любых досадных недоразумений.
«А он, в общем-то, славный малый», — подумал Эгремонт.
— Эта мамина тысяча фунтов была очень кстати, — сказал лорд Марни, — думаю, мы задобрим их этой подачкой и у нас появится время, чтобы разобраться со своими делами.
— О! В этом плане никакого нажима нет, — успокоил его Эгремонт. — Как только я пойму, что к чему, и отправлю им весточку, они ей вполне удовольствуются.
— Отлично! — воскликнул лорд Марни. — Лучшего расклада и представить нельзя, потому как, между нами говоря, на моих счетах совершенно не осталось средств. Затраты на имение — это какой-то кошмар! А тут еще эти ужасные издержки, которые у меня накопились!
— Издержки, Джордж? Вот уж ни за что бы не подумал! У тебя же нет ни одной закладной.
— Закладных нет, да и вздор это всё: ты получаешь их, ты привыкаешь к ним и ведешь расчеты в соответствии с ними. Только не забывай про доли для младших детей.
— Ах да! Постой, у тебя же была для этого целая гора наличных денег.
— И всё же мне пришлось заплатить им, — сказал лорд Марни. — А ведь на эти деньги я мог бы купить Гримблторп{227} — другой такой возможности просто не выпадет.
— Однако ты говорил об издержках, — напомнил Эгремонт.
— Знаешь что, приятель, — сказал лорд Марни, — ты и понятия не имеешь, каково это — содержать такое имение, и в этом тебе здорово повезло. Это вовсе не та беззаботная жизнь, о какой ты мечтаешь. Это строительство; меня разоряет строительство; наш бедняга отец думал, что оставляет мне Марни в прекрасном состоянии, да только во всём имении не было ни одного амбара, должным образом защищенного от ненастной погоды, ни одного дома на ферме, который не обвалился бы наполовину. Сколько я потратил на строительство! А водоотвод! Хоть я и сам кое-что понимаю в черепице, но водоотвод, приятель, — это такая штука, о которой я не имею ни малейшего представления!
— Хорошо, — сказал Эгремонт, желая вернуть разговор в прежнее русло, — ты, значит, считаешь, что мне лучше отправить им весточку и…
— Ах да! Теперь по поводу твоих дел, — спохватился лорд Марни. — Слушай, чем я могу тебе помочь. Вчера вечером я говорил об этом с Арабеллой — она вполне одобряет мой замысел. Ты помнишь семейство де Моубрей? Так вот, мы собираемся погостить в их замке, и ты отправишься с нами. Они впервые принимают гостей после своей великой утраты. Ах да, ты же был тогда на континенте и совсем не в курсе дел. Единственный сын лорда де Моубрея, Фитц-Уорен, ты его помнишь, чертовски смышленый был парень, умер в Греции около года назад, от горячки. Небывалый удар для семьи! Двух его сестер, леди Джоан и леди Мод, считают богатейшими наследницами королевства; но уж я-то знаю Моубрея — он из своей старшей дочери сделает старшего сына{228}. Именно ей всё и достанется! Она одна из ближайших подруг Арабеллы — и ты обязан на ней жениться.