Вернулись Сибилла и Уорнер; затрещал огонь, чай был заварен, еда поделена. Комната, которая лишь несколько минут назад была такой несчастной и заброшенной, наполнилась духом уюта и даже веселья.
— Так, — сказала жена ткача, немного приподнимаясь в своей постели, — я чувствую, эта кружка чаю спасла мне жизнь. Амелия, ты пила чай? А Мария? Вот видите, что значит быть хорошими девочками, — Господь вас никогда не покинет. Уже не за горами тот день, когда Генриетта узнает, каково это — мечтать о кружке горячего чая, и это при всех ее расчудесных доходах! Право слово, — обратилась она к Сибилле, — мы вам так обязаны, что и словами не опишешь. Ваш отец заслуживает своих богатств, ежели у него такая дочь.
— Мой отец не намного богаче своих ближних, — сказала Сибилла, — однако нужды его невелики; да и кто будет сочувствовать бедняку, если не другой бедняк? Увы! Больше некому. Кроме того, эту еду прислала вам настоятельница нашего монастыря. Я сообщила вашему мужу, что может сделать для вас отец. Не так уж и много, но, с благословения Господа, это может помочь. Когда люди поддерживают друг друга, Божья благодать не покинет их.
— Уверен, что и вас Божья благодать не покинет вовеки, — взволнованным голосом сказал Уорнер.
Наступила тишина; миссис Уорнер, тронутая дружелюбием Сибиллы, оставила свое привычное ворчание; мысли ее обратились к минувшему и настоящему; дети за обе щеки уплетали щедрое и непривычное угощение; дочь Джерарда, чтобы не отвлекать их, отошла к окну и стала смотреть на клочок хмурого неба, видимый со двора. Дул порывистый ветер, дождь хлестал по стеклу. Вскоре снова послышался стук в дверь. Гарольд в своем углу вскочил и зарычал. Уорнер поднялся и сказал:
— Пришли брать плату за жилье. Слава Богу, у меня есть деньги. — Он подошел к двери и отворил. Двое мужчин вежливо попросили разрешения войти.
— Мы не знакомы, — сказал первый из вошедших, — но давайте это исправим. Я говорю с Уорнером?
— Так и есть.
— Я ваш духовный пастырь, если звание викария Моубрея дает мне право называть себя так.
— Мистер Сент-Лис!
— Верно. Один из самых достойных людей в моей пастве и влиятельнейший человек в округе много говорил о вас сегодня утром. Вы работаете на него. Он ничего не слышал о вас с вечера субботы — и испугался, что вы заболели. Мистер Барбер рассказал мне о вашей беде, а еще — о вашем добром нраве. Я пришел выразить вам свое сочувствие и уважение, а также предложить помощь.
— Вы очень добры, сэр, и мистер Барбер тоже; действительно, час назад мне было до того туго, что…
— Да и теперь-то, сэр! — воскликнула жена Уорнера, перебивая мужа. — Я в постели неделю и, может быть, уже никогда не встану; у детей нет одежды — она в закладе; заложили всё подчистую, еще утром не было ни угля, ни еды. Мы думали, что вы пришли за деньгами, которых у нас нет. Если бы не кружка чаю, которую великодушно поднесла мне сегодня утром одна особа, почти столь же бедная, как и мы… я хочу сказать, они кормятся своим трудом, но зарабатывают куда как больше, аж два фунта в неделю, только я никак не возьму в толк, что же это получается, муженек-то мой трудится по двенадцать часов в день, а выходит у него какой-то там пенни за час работы; кабы не это, я бы уже давно протянула ноги; и все-таки его правда, нам было туго; вот только нынче дочь Уолтера Джерарда (воистину говорю вам, она — ангел небесный, столько всего для нас сделала!) пришла к нам на помощь. Но если бедняки поддерживают бедняков — это она хорошо сказала, — разве это может обернуться добром?
Во время этих излияний мистер Сент-Лис осмотрел комнату и узнал Сибиллу.
— Сестра, — сказал он, когда жена Уорнера замолчала, — вот уже не впервые мы с вами встречаемся в обители скорби.
Сибилла молча поклонилась и направилась к двери, словно собралась уходить; ветер и дождь продолжали хлестать по стеклу. Спутник мистера Сент-Лиса (он был одет в добротное пальто и отряхивал капли дождя с клеенчатой шляпы, более известной как «зюйдвестка»), сделал шаг вперед и обратился к Сибилле:
— Там только ветер, но весьма злой; я бы посоветовал вам задержаться еще на несколько минут.
Она учтиво приняла это замечание, но ничего не ответила.
— По-моему, — продолжил спутник мистера Сент-Лиса, — мы с вами тоже видимся не впервые.