— Кончай разговоры, тут какая-то дверь. Похоже, пришли.
— Сейчас, сейчас, — Валерьяныч стал рыться в карманах своей офицерской шинели.
За дверью оказалась лесенка, ведущая наверх, в какое-то тёмное помещение. Валерьяныч помог Тихону затащить бочку наверх и затем скрылся где-то в темноте. Спустя пару мгновений вспыхнул свет.
Помещение, несмотря на низкий потолок, оказалось огромным. Вперед на метров сто тянулись ряды больших деревянных бочек, лежащих на боку.
— Наследства отца, — пояснил лейтенант. — Иди пока в дом, там теплее.
Не без труда отыскав в коньячных лабиринтах выход в дом, Тихон заторопился на улицу. Во-первых, после душных подземелий захотелось подышать морозного сибирского воздуха, а во-вторых, давно хотелось по малой нужде.
Изба оказалась большой, двухэтажной, и, судя по всему, построенной сравнительно недавно. Внутренний двор был огорожен высоким деревянным забором, почти частоколом, из-за которого жилище выглядело крепостью. Снаружи, на большом отдалении, слышались редкие выстрелы. Сходив до туалета, Тихон не выдержал и, открыв железный засов, высунулся наружу.
Фазенда Валерьяна Валерьяныча стояла на пригорке, почти на самой окраине Балалаевска. Город отсюда был виден как на ладони. Длинный «гриф» центральных улиц и железнодорожных путей, и треугольный контур огней заводских кварталов, в окружении лесов и невысоких гор. Величественная картина, но тревожная, неспокойная.
Над центральной частью и площадью повисли клубы дыма — не обычного печного, а нехорошего дыма, который бывает только во время войны. Но этого было мало — Тихон чувствовал, что чувство непонятной тревоги идёт откуда-то с другой стороны, и наконец он всё понял, когда поднял глаза к небу.
Десяток летающих тарелок, маленьких, похожих на точки, неподвижно висели над беспокойным городом. Одна из них отделилась от группы и полетела на той же высоте в сторону Тихона. На секунду оцепенев, сибиряк инстинктивно сделал движение, которым хватаются за ремешок двустволки, но тщетно — инструмент он забыл в доме. Захотелось укрыться, спрятаться от энело, как тогда, во время первого контакта, однако Тихон победил это желание и стал смотреть, что будет дальше.
Энело зависло наверху, в самом зените, но не стало выпускать лучи и забирать сибиряка. Наоборот — какой-то крошечный предмет выпал из днища летающего блюдца и полетел вниз. Инопланетяне сделали пару пируэтов над избушкой и улетели обратно, к центру города, поближе к своим друзьям.
Тихон вышел на улицу, в сугробы, и пошёл к редкому подлеску, туда, где примерно упал таинственный предмет.
— Я буду стрелять! — послышался сзади визгливый голос Валерьяна Валерьяныча.
— Тихо ты! — отозвался сибиряк и продолжил путь. — Никуда я не ухожу.
— Тогда пошли коньяк пить!
— Тут что-то с тарелки упало.
— С тарелки?.. — кэгэбэшник только сейчас заметил, что творится над городом. Снял кепку и испуганно прижал к груди. — Это же… что же это такое!.. Надо же сообщить высшему командованию, такого не должно быть!
— Сиди там, где сидел, без тебя всё сделают, — посоветовал Тихон, и стал рукавицами раскапывать сугроб.
— Ну что там, нашёл что-нибудь?
— А как же!
Тихон отряхнул от снега находку. В его руках оказалась небольшая, всего в две ладони шириной перламутровая балалайка, с двумя золочёными струнами. Блестящий предмет, казалось, излучает некую могущественную, неведомую энергию, о происхождении которой можно только догадываться. Тихон захотел снять рукавицу и провести рукам по струнам, но не рискнул — мало ли, что будет. Ведь это не простая балалайка, инопланетянская. Сибиряк прижал инструмент к груди и, посмотрев в сторону тарелок, тихо сказал:
— Спасибо!..
V — Сибирские Тайны
V. Сибирские тайны
1. Упряжки
Балалаевский край обширен. При советской власти на его территории располагались Красноярский край и Иркутская область, но после мутаций планеты, приведших к увеличению Сибири, все прославленные крупные города в этой части света сдвинулись со своих мест и остались стоять заброшенными в глубинах сибирской тайги.
География местности продолжала со временем немного меняться, и точные места расположения секретных объектов знали единицы.
По словам лейтенанта, полигон располагался в глухом лесу к северо-востоку от Балалаевска. Путь туда занимал по меньшей мере восемь дней. Стали считать — коньяк крепче водки, поэтому вместо дневной нормы в двадцать бутылок достаточно десяти. Умножить на двоих и на две недели — получается около двух бочек.