— Что такое? — промычал сонный Серджо. — В чем дело?
Покоренное создание глубоко вздохнуло на его груди и обняло его за шею. В полумраке Серджо разглядел лицо брата, измененное черепаховыми очками.
— Приготовься, — прошептал тот.
Серджо поцеловал английского пупса в лоб, мягко освободился от объятий и вернулся на свое место. Достав из-под сидения сумку с надписью «Эр Франс», он вытащил оттуда свое снаряжение. Успокоенный Альдо отправился в переднюю часть салона. Проходя мимо своего кресла, он захватил саквояж. Места Луи и Терезы были в первом ряду. Альдо дотронулся до плеча зятя пальцем, чтобы узнать, спит ли он, и по движению его тела понял, что нет. У мужчин их ремесла, пока кровь их еще не загустела от обжорства и мягких кроватей, быстрая реакция. Взглянув на электрические часы над дверью салона, Берлинец разбудил застонавшую со сна Терезу. Альдо сделал вид, что отправился в туалет, но остановился в узком коридоре, ведущем в салон первого класса. Луи отбросил с ног покрывало, вытащил из-под сиденья кожаный чемодан, достал оттуда тяжелый пистолет и прикрепил к нему съемный приклад. Тем временем Тереза рылась в своей сумке.
В носовой части самолета Сальваторе между тем растолкал Джека, и в слабом синеватом свете они направились к бару. Проходя мимо ювелиров, старик отметил, что они спят, как и сопровождающие их полицейские. Вот что значит чистая совесть в сочетании с самоуверенностью! Глядя на этих сонь, никто бы не подумал, что находившихся при них драгоценностей вполне бы хватило для финансирования войны во Вьетнаме в течение нескольких дней. Перед тем, как отодвинуть скрывавшую бар драпировку, сицилиец остановился, сунул в рот черную сигару и зажег ее. Жанна тотчас же наступила на ногу немедленно проснувшегося Муша. Пока Жанна вставала и непринужденной походкой приближалась к свекру, убийца снял с глаз повязку, в мгновение ока вынул из портфеля их главное оружие — автомат — и тихим движением дослал патрон. Лязг стали был отчетливо слышен в привычном гуле самолетных двигателей, и Муш насторожился. Но необычный звук не привлек внимания соседей, они по-прежнему спали. Положив прикрытый пледом автомат на колени, прислушиваясь к движениям пассажиров и устремив взор в сторону бара, убийца ждал.
В баре же операция набирала обороты. Две стюардессы и бармен коротали последние часы полета, потягивая виски. Однако их передышка была прервана самым неожиданным образом. При виде Сальваторе и Жанны, которые, не заметив их, шли к кабине пилотов, бармен попытался им помешать:
— Но…
Он осекся, увидев направленный в его сторону пистолет Жанны.
— Оставайтесь на месте! — приказала та. — Речь идет о вашей жизни.
Девушки чуть пошевелились, и ствол пистолета немедленно переместился.
— Это относится и к вам!
Американки в крайнем изумлении смотрели на медсестру. Подобный способ ухода за больными казался им очень странным. Происходящее представлялось невероятным. Может быть, это нападение — не более, чем розыгрыш, неудачная шутка? Блондинка заупрямилась и попыталась обойти вокруг стойки.
— Вы что, не хотите встретить прекрасного принца и завести кучу детей? — рявкнула Жанна по-английски. — Я же сказала, не двигаться!
Ноздри жены Альдо рездувались, глаза сверкали. Она упивалась опасностью, это было у нее в крови. Она не была рождена для того, чтобы участвовать в семейных викторинах и получать из рук Длинного Шарля[15] медали за многодетность. Что ж, каждый идет своим путем. Не все женщины годятся на роль наседки.
Сальваторе отодвинул дверь кабины и оказался перед бортрадистом. Тот сидел без пиджака, курил «Кэмел» и время от времени смахивал со лба капли пота.
— Кругом! — приказал итальянец.
Даже если бы перед бортрадистом вдруг возникло привидение, его глаза едва ли открылись бы шире. Они стали размером с летающую тарелку.