………………………………………………………………………………………………………
Дядька Савелич очень расстроился. Он опознал в оборотне старшего сына мелкопоместного помещика Крупского, который много лет учился на врача "где-то в Неметчине". Этот господин, по его словам, в позапрошлом году, накануне Пасхи, нанес визит старому князю Ивану — стало быть, отцу Сергея Сергеевича, и просил у него денег для продолжения опытов по созданию лекарственного средства, избавляющего от всех хворей и старости.
— Вы в то время еще служили в Санкт-Петербурге, — напомнил ему Савелич.
— А как же лекарство это называлось? — поинтересовался Сергей Сергеевич.
— По латыни уже не помню, а по-русски, это — эликсир вечной молодости, — удивил его камердинер своей образованностью.
Крупского опознали местный православный священник о. Митрофан и приказчик Казимиров. Они прибыли на парной упряжке, то есть в их сани за одну оглоблю были привязаны две лошади. С ними верхом на гнедом мерине приехал гостивший у священника полковой лекарь Шахов. Отцу Митрофану молодой "кандидат хирургии", одетый в военную форму, приходился шурином. Вслед за ними, вскоре, на двух парных упряжках прибыли спешившие и поэтому даже не переодевшиеся борзятники и привезли с собой топоры и лопаты.
— Что скажите, доктор, об этой загадке природы? — спросил Сергей Сергеевич полкового лекаря, когда тот осмотрел труп.
— Метаморфоза. И я полагаю, что она произошла по причине злоупотребления неким лекарственным средством, которое в Европе известно со времен Бонифация VIII, то есть с конца тринадцатого столетия от рождества Христова, — высказал свое мнение полковой лекарь.
— А я думаю не так, — вмешался в их разговор отец Митрофан. — В определениях церковных судов и Священном писании оборотни — это проявление дьявольских сил в человеческих жизнях. Вспомните, что Христос в Нагорной проповеди сказал: "Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные".
Отец Митрофан одержал верх в начавшейся после этого дискуссии о том, что с оборотнем делать: сжечь или закопать в землю. По его предложению оборотня закопали там, где он принял смерть. Завтра же на этом месте отец Митрофан обещал отслужить молебен по душе покойного Крупского, чтобы она предстала на Суд божий и понесла по делам своим заслуженное наказание или прощение. О случившемся также следовало известить исправника и родных Крупского. Эту задачу должен был выполнить приказчик Казимиров, которого от страха и волнения трясло так, что он пришел в себя только после третьей чарки водки.
Сергей Сергеевич возвращался в свое имение в санях с верхом. На этом настоял Савелич, замети, что барин выглядит очень уставшим. Стременные Микола и Грицько ехали верхом на своих лошадях позади его саней и вели в поводьях его кобылу. Погода совсем испортилась: подул ветер, и закружилась поземка. Незаметно он задремал и проснулся, когда они въезжали в большое село. Возле красивой церкви, сложенной из красного кирпича, Савелич притормозил. Заметив спешившего к его возку отца Митрофана, Сергей Сергеевич вылез из саней, полагая, что священник хочет с ним о чем-то поговорить или попрощаться. Оказалось, что не то, ни другое. Отец Митрофан приглашал его отобедать, напомнив ему при этом об обещании, которое он дал ему не далее, как позавчера. Отказываться было неудобно, и Сергей Сергеевич попросил Савелича заехать за ним в три часа и никак не позже.
Отец Митрофан проживал со своей семьей в просторной двухэтажной рубленой избе. Сергея Сергеевича проводили в сени, где он снял верхнюю одежду. С мылом, которое пахло земляникой, он помыл в рукомойнике руки и вытер их белоснежным полотенцем. За ним ухаживали, как за наипочетнейшим гостем, сам хозяин и его супруга Ольга Ивановна.
На первом этаже находилась кухня и большая гостиная, где уже накрывался стол. Увидев в простенке между окон наряженную елку, Сергей Сергеевич понял, что уже наступило Рождество. Многочисленные иконы в "красном углу" гостиной заставили его вспомнить о том, что он — человек крещеный. Сергей Сергеевич троекратно перекрестился и поклонился. То же самое сделал Шахов. На полковом лекаре был новенький военный мундир темно-синего цвета со знаками различия, про которые Сергей Сергеевич ничего не знал. Затем их усадили за стол и начали угощать горилкой на меду, горилкой на перце, горилкой на зверобое и т. д., предлагая под каждый сорт горилки новые закуски. Сам хозяин от употребления спиртного воздерживался, ссылаясь на то, что ему сегодня еще предстоит вечерняя служба в храме.