– Почему они выстрелили в меня? – спросила она.
– Потому что в ситуации с захватом заложника удобней и проще отследить жертву, чем преступника, – ответил Хан. – Он разжал пальцы и свернул голограмму. – Неочевидное решение.
– Неочевидное... – Дженис помотала головой; этого она совсем не ожидала. – Почему... почему жертву?
Хан отложил падд и уселся на край стола.
– Что происходит, когда террорист захватывает заложника? – спросил он, вытянув перед собой ноги и скрестив руки на груди.
Дженис нахмурилась.
– Паника, ужас. Полиция перекрывает улицы или блокирует здание…
– Кто в центре внимания, Дженис? – перебил ее Хан.
– В центре… преступник, конечно! – она непонимающе уставилась на него.
– И это дает возможность совершить обходной маневр, пока все вокруг, включая самого террориста, полностью замкнуты на него.
Низкий голос был уверенным и прохладным, и Дженис мгновение просто слушала, не вникая в смысл, а когда он дошел до нее, едва не подскочила на месте.
– О жертве никто не думает, – сказала она. – Преступник уводит ее с собой, как ты увел меня из зала суда, и, пустившись в бега, либо пользуется ей как щитом, либо… Либо он ее убивает, – она подняла на Хана глаза. – Но как же тогда?..
– Спящий агент устроен по принципу, которым в двадцатом веке пользовалась разведка СССР, во время крупной спецоперации против британской Ми-6, – Хан поднялся и пересел на диван. – О ней сегодня никто не помнит, а стоило бы. – Шпион, – его еще называли «кротом», – засылался в страну и жил там обычной жизнью, такой же, как тысячи остальных людей. В нужный момент ему подавали сигнал, и агент «просыпался», внедряясь в среду враждебной разведки, после чего, выполнив миссию, опять «засыпал».
Дженис смотрела на Хана с ужасом.
– Когда мой отдел получил заказ на создание гаджета с возможностью на расстоянии отследить преступника, спящий агент был моей первой ассоциацией, – продолжил тот как ни в чем не бывало, – но вскоре я понял, что если хочу добиться успеха, придется делать скидку на время.
Хан поморщился, заметив ее вопросительный взгляд.
– Большая часть преступников в этом веке – хорошие хакеры, и первое, что они делают, уйдя от погони и очутившись в надежном месте, – сканируют свой организм на наличие электронных «жучков». Ясно, что до момента, когда террорист проверит, нет ли на нем киберметки, можно успеть его обнаружить, и даже – при хорошем раскладе – догнать. Но шансы на положительный результат в таком случае невысоки, и это меня не устраивало.
– И тогда ты придумал… Ты это придумал, – скрипнув по полу ножками стула, девушка встала и подошла к дивану, остановившись прямо напротив Хана. – Придумал сделать так, чтобы спящий агент…
– Во время захвата заложника у группы быстрого реагирования обычно есть один или два момента, когда, при известной меткости, можно внедрить наноробота в тело жертвы, после чего террористу дают уйти. Никакой слежки или преследования. Через несколько дней – возможно, недель – он перестанет нуждаться в жертве и отпустит ее или убьет. В любом случае, террорист и заложник физически разойдутся в пространстве. Когда расстояние между ними достигнет трех километров, спящий агент «проснется» и перейдет в режим активного трекинга. Программа ориентируется на информацию, собранную агентом в режиме глубокого сна, и автоматически настраивает систему на поиск. Радиус действия ограничен пределами планеты Земля.
Дженис устало кивнула и, отвернувшись, села рядом с ним на диван.
– Ты не убил меня лишь потому, что смерть заложника не выключает трекер, – сказала она в пространство. – Почему ты не вынул его из меня?
Она развернулась и посмотрела ему в глаза.
– Я не хирург, – промолвил он тихо. – При необходимости я мог бы извлечь из тела крупный осколок или даже стандартный чип. Все, на что я способен в случае с глубоко интегрированным в организм наноботом, – заставить его по пробуждении передавать белый шум.
Дженис не сразу осознала услышанное.
– Это значит, что я свободна?
– Есть еще версии?
– Хан.
Он небрежно пожал плечами и ничего не сказал.
Дженис сидела к нему так близко, что могла разглядеть редкие темные точки в глубине его светло-зеленых глаз. На бледном спокойном лице не читалось никаких эмоций.
Хлопнула форточка, закрытая налетевшим порывом ветра, и Хан повернул голову, оглянувшись на звук.
У него слишком курносый нос, как для преступника межгалактического масштаба, вдруг подумала Дженис, и тут же перехватила обращенный к ней внимательный взгляд.