– Я хочу тебя, – слова сорвались раньше, чем она успела их остановить.
Хан улыбнулся.
– Уверена?
Дженис нахмурилась.
– Почему нет?
Он наклонил голову, в задумчивости разглядывая ее.
– Может быть, потому, что ты – девственница?
– Как ты… – скомкав, она отшвырнула смущение, мокрым листом бумаги шевельнувшееся в груди. – Как ты узнал?
Хан по-прежнему смотрел на нее, безмолвно, словно пытаясь решить, что именно ему следует, а чего – не следует говорить.
– Твой коммуникатор, – сказал он наконец, откидываясь назад и устраиваясь поудобнее.
– Ты понял по состоянию моего коммуникатора, что я – девственница?
– Когда я его выбрасывал, то заметил, что ты носишь в сумочке гигиенические средства для подростков, – продолжил Хан спокойно. – Немного… поздновато пользоваться ими в двадцать пять лет, не находишь?
Дженис вскинула голову и нехорошо сощурилась.
– Ты прав, – медленно сказала она. – После двадцати пяти самое время начинать пользоваться контрацептивами. Чем я, собственно, и… Постой, – прервала себя Дженис, неверяще посмотрев на него. – Откуда ты знаешь, что я ношу в своей сумочке?
Хан закатил глаза.
– Я должен был убедиться, что ты не агент разведки или любое другое подосланное ко мне с далеко идущими планами подставное лицо.
– С далеко идущими планами… – отстраненно протянула Дженис. Поерзав на месте, она поджала под себя ноги и, помедлив, выдала тоном спичрайтера, только что написавшего лучшее в своей жизни коммюнике: – Я связалась с преступником, который совершил покушение на адмирала, взял меня в заложницы и рылся в моей сумочке.
Хан ухмыльнулся.
– Какое из этих пятен на моей репутации наиболее ужасно?
– Я… – начала было Дженис и замерла, увидев, как Хан придвигается к ней и берет обе ее ладони в свои. – Понятия не имею, – проговорила она, глядя, как он поднимает вначале одну, а затем другую руку, по очереди касаясь губами каждой из них.
– Значит, пока отложим этот, вне всяких сомнений, важный вопрос.
Дженис еще успевает выдохнуть что-то невразумительное, прежде чем он осторожным коротким жестом притягивает ее к себе, а после все ненадолго смешивается, – верх и низ, ощущение пылающей обнаженной кожи, его руки, исследующие ее с какой-то спокойной лаской, жар прижатого к ней большого и сильного тела и бисеринками пота дрожащее на висках желание прямо сейчас почувствовать все до конца.
– Если ты сию же минуту меня не трахнешь, – чуть слышно проговорила Дженис, слегка отстранившись и тут же уткнувшись ему в плечо, – я сдам тебя чертовой федеральной полиции без всяких спящих агентов. – И перестань, бога ради, меня щадить.
Хан приподнялся и посмотрел на нее со смесью улыбки и любопытства.
Проведя ладонью снизу вверх по ее телу, он обвел пальцами полукружие левой груди и внезапно сильно ущипнул за сосок. Дженис рассерженно вскрикнула и попыталась было отодвинуться, но Хан удержал ее и наклонился, касаясь соска губами, подтягивая ее ближе и медленно проникая в нее.
Она замерла, слегка изогнувшись. Боль была, но несильная, и казалось, будто она окрашена чем-то еще. Это было странно. Девушка подняла глаза на Хана.
– Прилив эндорфинов. Тело таким способом гасит неприятные ощущения, –спокойно сказал он.
Она фыркнула.
– Долбаный гений. Давай двигайся уже.
Хан усмехнулся уголком рта и, вновь приподнявшись, оперся на ладони с двух сторон от ее тела.
Как ему это удается, спустя минут пять подумала она. Не сделав ни одного жесткого движения и даже, кажется, не ускорив темп, создать ощущение абсолютного…
– Хан!
Он поднял голову, словно бы говоря: «Я предупреждал, что тебе может расхотеться меня дразнить?».
Она смежила веки, признавая свое поражение.
Чуть отстранившись, Хан провел ладонями по ее напряженным бедрам и, закинув ноги девушки себе на талию, скользнул рукой между их телами.
«Я точно где-то читала, что в первый раз не бывает оргазма» – успела подумать Дженис, прежде чем наслаждение накрыло ее с головой.
***
У Хана ушло еще около трех недель на то, чтобы завершить подготовку к побегу. Они расстались ранним воскресным утром у трассы, ведущей к расположенному вблизи Сан-Франциско грузовому космопорту. Дженис понятия не имела, как Хан собирался туда проникнуть, и еще меньше себе представляла, что он намерен был делать, когда окажется на орбите. Должно быть, у него был план. Впрочем, в тот день она об этом не думала.