Впрочем, мадам Анжелика пожаловаться ни на что не могла, поскольку считала Губерта Штренга своим милым другом. При выборе покровителей и защитников она отдала предпочтение полиции. И вовсе не потому, что верила в закон, а потому, что полицейский участок находился буквально в нескольких шагах от «Лилии».
Анжелика занималась чтением нотаций одной из новеньких, Ариане, когда Борг одернул плотную штору и забыл, зачем пришел, уставившись на стоячие девичьи сиськи. По его глуповатой физиономии расплылась беззубая улыбочка умственно отсталого, а в телячьих глазах исчезло даже подобие мысли. Ариана уперла руки в бока, нахально выпятила грудь. Анжелика гневно поджала губы, пощелкала пальцами перед физиономией Борга. Громила проморгался, нехотя отвернулся от приятной картинки и невнятно промямлил:
— К тебе пришли, мама.
Борг сыном Анжелике не приходился, но так уж повелось, что все называли ее мамой. Да, собственно, и конченым кретином не был тоже, но при виде голых сисек делался не разумнее репки. Анжелика только вздохнула: тяжело нынче найти путных работников, приходится работать с тем, что есть.
Она выглянула из-за шторы и увидела вошедшего — высокого мужчину в кожаном плаще и треугольной шляпе. На пол с него лилась вода — сегодня в Анрии шел дождь, которого с нетерпением ждали уже недели две, хотя сама Анжелика лишь недовольно поджала губы. Во-первых, клиент натоптал сапожищами уличной грязи, а мадам любила чистоту. Во-вторых, наметанный глаз хозяйки борделя быстро определил, что незнакомец вряд ли подходит под категорию обычных клиентов «Морской лилии», однако Анжелика не делала поспешных выводов, пока не видела кошелек. Она не любила скандалы и недоразумения. По крайней мере, начинать.
Анжелика прервала нотации — она всегда встречала гостей лично. Все могло подождать, но не клиент, — таков был ее девиз. Мадам резким жестом отослала непутевую девку прочь. Ариана облегченно вздохнула и выскользнула в вестибюль. Анжелика выпроводила Борга, привычно поправила замысловатую прическу и вышла следом.
Мужчина в плаще стоял посреди уютного зала, тонущего в интимном полумраке, и смотрел куда-то под потолок. Анжелику это несколько задело. В ее заведении собирались девушки на любой вкус, и каждая из них была первой красавицей. В зале их находилось больше полудюжины, не считая нескольких расслабляющихся перед решающим действием клиентов и пары вышибал — Борга и Клоца, — и от обилия прелестниц любой мужчина пускал голодную слюну. Но гость не смотрел ни на Кармен, экзотичную метиску ландрийки и сельджаарца, танцевавшую для хэрра Томаса Плеззирга, устроившегося на мягких шелковых подушках. Ни на Элизу и Милу, льнувших к хэрру Флиппо Перссону и скрашивавших его досуг заливистым смехом. Ни на Соню и Еву, делавших вид, что дремлют в обнимку на софе. Ни даже на Ирен и Элин, застенчиво хихикающих и стреляющих глазками с профессионализмом распутной невинности. Он углядел что-то невообразимо интересное под потолком и не собирался упускать это из виду.
— Милый друг, добро пожаловать в наш скромный дом! — приближаясь к нему с раскинутыми, точно для объятий, руками, сладко пропела Анжелика, широко улыбаясь. Ей было около сорока, красота ее хоть упрямо билась с возрастом, но неизбежно проигрывала, отчего Марта Сормесон удваивала напор обольщения, лишь бы увидеть в глазах мужчин вожделенную искру похоти и потешить свое самолюбие. — Уверяю, милый друг, с моими девочками ты воплотишь в жизнь любую свою фантазию…
Гость опустил голову, пристально посмотрел на Анжелику, и улыбка сошла с ее круглого, напудренного лица. Красотой незнакомец не блистал, но не это оттолкнуло Марту. Мужчина, по ее мнению, должен быть чуть красивее балаганной обезьяны и привлекать иными своими качествами. Но было в незнакомце нечто другое отталкивающее, нечто в неживом, неподвижном лице с безжизненными глазами.
— Твои девочки не интересуют, — сказал он.
Ирен и Элин, ворковавшие на софе неподалеку, подняли головки и обиженно сморщили носики. Анжелика быстро попыталась вспомнить, не задолжала ли она кому в этом месяце. По всему выходило, что нет, а бандитов Штерка Губерт отвадил еще год назад, дав тому четко понять, что «Морская лилия» под него не ляжет.
Анжелика натянула на лицо сконфуженную улыбку, решив, что паниковать рано. В конце концов, перед ней стоял мужик, пришедший в бордель, куда, как правило, приходят, когда в штанах жмет и нужно срочно «спустить яду».