«Мне кажется, что вы сейчас здесь нужны».
«К нам поступил срочный запрос от LSWR, и я должен немедленно на него ответить. Убийство железнодорожного служащего — это вопрос…»
Его голос затих, и он уставился на суперинтенданта. Наконец поняв, что Таллис пытался сделать, он был одновременно поражен и тронут. У Колбека действительно была веская причина остаться в столице.
Его беременная жена Мадлен должна была вскоре родить. Колбек был поражен тем, что суперинтендант вообще знал о его домашней ситуации. Обычно Таллис никогда не говорил о семейных делах. Он считал, что для того, чтобы выполнять свою работу должным образом и не отвлекаясь, детективы должны быть — как и он — неженатыми. Он осуждал тех, кто женится, и не делал для них никаких особых скидок. Когда его жена Эстель собиралась родить двоих детей, Виктор Лиминг был выказан скудный сочувствие. В тот день, когда на свет появился первый ребенок, сержант помогал Колбеку раскрыть убийство в Нортгемптоне.
Но вот этот ворчливый старый холостяк на самом деле проявил внимание в кои-то веки. Таллис, возможно, не был закоренелым женоненавистником, за которого все его принимали. В то время суперинтендант был расстроен, услышав, что Железнодорожный Детектив собирается жениться, и он не скрывал своего неодобрения. И все же — к удивлению Колбека — он появился на свадьбе, показав символический знак согласия. Хотя он никогда не упоминал Мадлен и ни разу не спрашивал о ней, он явно откуда-то получил эту информацию.
«Я вижу, ты наконец меня понял», — заметил Таллис.
«Да, сэр, и я… благодарен вам».
«При любых других обстоятельствах ничто не заставило бы меня послать другого детектива на такое задание. Оно ваше по праву. Никто здесь не может бросить вам вызов. Однако в настоящее время…»
«Я все еще хочу поехать в Дорсет», — твердо заявил Колбек.
'Вы уверены?'
«До Уимборна меньше четырех часов езды на поезде. Я проверял».
«Это не суть. Это вопрос приоритетов».
Таллис был прав, и это было отрезвляющим напоминанием. Когда Колбек впервые услышал, что его вытеснил, как он это видел, другой детектив, он был глубоко ранен. Только сейчас он понял, что делал суперинтендант. Таллис намеренно держал его в Лондоне, чтобы он был рядом, когда Мадлен родит их первого ребенка. Колбек упрекнул себя за то, что не понял мотивов другого мужчины. В идеале Мадлен хотела бы, чтобы ее муж был рядом с ней в такой критический момент, но она никогда не просила его просить отпуск. Она знала, что Колбек был предан своей работе так же, как и ей. Решение было предоставлено ему, и теперь он был вынужден столкнуться с этим.
Его долг перед женой должен быть на первом месте. Он принял это. Но соблазн раскрыть еще одно железнодорожное убийство был очень силен. Колбек утешал себя словами врача, лечившего Мадлен.
Не имея возможности назвать точную дату, он сказал, что ребенок может родиться не раньше, чем через неделю, может, даже через две. Это давало Колбеку некоторую свободу действий. Он был уверен, что убийцу можно будет поймать за это время. Дорсет был преимущественно сельским графством с редким населением.
Там было бы легче охотиться на убийцу, чем в крупном городе с множеством укрытий. По крайней мере, так он сейчас говорил
сам. Как будущий отец, он хотел быть с женой, когда она родит ребенка; однако, как детектив, его немедленной реакцией на убийство было немедленное действие. После некоторого времени мучений он, наконец, объявил о своем решении.
«Мы с сержантом Лимингом отправимся в Уимборн на следующем поезде», — сказал он.
«Вы не обязаны браться за это расследование».
«Я так думаю, сэр».
«А как насчет... миссис Колбек?» — осторожно спросил другой.
«Моя жена в надежных руках, суперинтендант. Спасибо, что спросили».
У Мадлен Колбек не было недостатка в компании во время беременности.
Ее отец, Калеб Эндрюс, регулярно заходил в дом, каждый раз уговаривая ее назвать мальчика — он был уверен в его поле — в его честь. Эндрюс, бывший машинист, обрел новую жизнь, узнав о предстоящем появлении нового члена семьи. Переполненный гордостью, он также осознавал опасности, с которыми даже здоровая молодая женщина, такая как его дочь, столкнется во время родов. Как бы она ни любила своего отца, Мадлен больше всего ценила общество другой женщины. Поэтому Эстель Лиминг была желанным гостем. Имея двоих собственных детей, она могла давать советы и утешать. Поскольку ее муж работал вместе с Колбеком, она понимала разочарование от того, что его лишили его, когда его работа уводила его далеко от Лондона. Во время родов это разочарование было приправлено страхом, и она честно говорила об этом Мадлен.