Но конечная цель была понятной. Волшебники в карманных мирах в космосе.
Бэзил долго сидел в тишине и смотрел на звёзды.
Медицинский центр Джона Сноу и Школа Сомнения (Тауэр)
16 мая 1999 года
– Обмен? – спросил Гарри, подавшись вперёд на табуретке. Он протянул руку и отодвинул микрофон от глянцевой чёрной шкатулки. В ту же секунду по её поверхности пробежала красная вспышка.
Некоторое время Волдеморт молчал. Любая пауза что-то означала – конечно, он уже решил для себя, хочет ли поделиться информацией и ответы на какие вопросы потребует взамен. Пауза служила громким напоминанием, что у голоса из шкатулки есть свои рычаги. Гарри улыбнулся.
– Да, – наконец последовал ответ.
– Вы открыли Тайную Комнату Салазара Слизерина. Хочу услышать про неё… всё, чем вы можете поделиться.
Для начала заброшу большую сеть.
– Очень хорошо. Взамен я хочу больше узнать про ваш Тауэр, – сказал Волдеморт.
– Невозможно, – мгновенно ответил Гарри. Ему не пришлось ничего обдумывать: он уже составил жёсткие правила о том, какой информацией можно поделиться, и некоторые вещи были под запретом. А сейчас зашла речь о крайне опасной информации.
Гарри вспомнил.
– Скажи, что ты можешь.
Нет ответа.
– Скажи, что ты такое.
Нет ответа.
– Помоги.
Нет ответа.
– Root.
Нет ответа. По правде говоря, последнее было выстрелом в небо.
– Яинелмертс.
После этого слова, слишком очевидного слова (ну правда, зачем вообще оставлять на устройстве обратночитаемые руны, это ведь выглядит глупо и не обеспечивает никакой безопасности: чтобы понять, что к чему, достаточно поиграться полминуты с диктофоном), Зеркало изменилось. Изображение Гарри, стоящего в одной из комнат Хогвартса, исчезло, и Зеркало показало вопрос.
Не слово «вопрос», не вопросительный знак и не какой-либо другой визуальный символ. В Зеркале отражалась сама идея вопроса. Полнейший семантический бред, ведь абстрактная концепция не имела физической сущности, которую можно было бы отобразить с помощью света, и Гарри подумал, как же всё абсурдно и глупо. Однако, такова была реальность.
Гарри задумался, о чём спросить Зеркало.
– Покажи мне мир, в котором рождаются фениксы.
Он пытался проверить некоторую информацию о Зеркале, и, возможно, получить новую о том, как оно работает.
Но ничего не произошло. По-прежнему: вопрос.
– Покажи мне мои экстраполированные стремления.
Ничего.
– Покажи мне мои согласованные экстраполированные стремления.
Ничего.
– Яинелмертс еыннавор илопарт скэ еынна восалгос.
Ничего.
Попытки сказать эту же фразу с некоторыми вариациями в произношении тоже ничего не дали.
На него лишь смотрел вопрос. Что за вопрос? Что оно спрашивает? Волдеморт сказал, что Зеркало обладает моралью – разве это не подразумевает интеллект? Или чтобы давать моральную оценку личности, ситуации или запроса оно связывается с каким-то внешним разумом? А может, в нём заранее запрограммированы все возможные варианты? Или оно каким-то образом копирует интеллект или мораль того, кто в него смотрит?
О чём оно спрашивает?
Оно спрашивает, чего он хочет?
Гарри на секунду прикрыл глаза, а затем распахнул их и сосредоточенно уставился в Зеркало, горячо и искренне произнося своё желание.
– Извините, – сказал Гарри, возвращаясь мыслями в настоящее, – не могу этого сделать.
Внутри Тауэра Смертельное Проклятье не могло отбирать жизни. Здесь человеческая душа была связана с телом сильнее, чем где бы то ни было. Много лет назад во время неуклюжих экспериментов с Зеркалом он открыл – или случайно создал? – иной мир, мир жизни и возможностей. Этот секрет был бесценен.
И неважно, что Волдеморт заперт в шкатулке. Не было ни малейшей причины рисковать, и условия их игры по обмену информацией основывались на том, что у Гарри было абсолютное право вето.
– Тогда больше информации про эту шкатулку…
– Невозможно, – перебил Гарри.