Пип внимательно посмотрел на него.
– Не может быть. Не существует создания, которое охотилось бы только на волшебников. Профессор Кеттлберн был не ахти, но, всё же, не настолько, чтобы упустить подобное.
Таец снова пожал плечами, но ничего не сказал. Они так и стояли в тишине, пока не вернулся близнец. У него в руках Пип увидел обрывок книги, который сразу узнал: это была часть того древнего манускрипта. От последней страницы осталась лишь первая треть, а линия разрыва идеально совпадала с первым обрывком.
Аврор ушёл, так и не получив ответов. Он составил полный отчёт, но странности Банка Бангкока так и остались для него загадкой… как и множество других вещей.
Я сказал вам всё. Осталось лишь одно. Слушайте же, и на этом мой сказ будет окончен. На смертном одре Мерлин поведал о великом пророчестве: он произнёс роковые слова, но сказал, что не станет их объяснять. Вот эти слова:
«Ахайцы принесли бесчисленные знания на британские земли, но пришли как захватчики: они объединились с малым народцем и феями и истощили наши места силы. Но сила, текущая в Британских землях,
Чертог Киприотов, Кипр
– Здравствуйте! – сказал Пип. Его голос уже не был таким весёлым, но он всё ещё старался изо всех сил. Как говорила его мать: веди себя как тролль, и с тобой будут обходиться соответственно.
Пугающе высокая и невероятно красивая девушка обернулась и одарила Пипа внимательным взглядом. Её густые чёрные волосы, собранные узлом в длинный хвост, почти доходили до поясницы, ткань её официальной мантии отливала металлическим блеском и с волшебной точностью облегала фигуру. Изящные брови скептически изогнулись над большими карими глазами.
– Аврор Пиррип? – спросила она глубоким голосом с хрипотцой, – От Тауэра?
Пип почувствовал, как весь расплывается.
– Да, – произнёс он, стараясь взять себя в руки, – Это я.
Она изучающе посмотрела на него и кивнула.
– Я леди Фери Сара Эллесмир Ондер из Благородного Дома Ондер. У меня для вас посылка, если угодно.
Пип кивнул, изо всех сил стараясь улыбаться не как идиот.
– Благодарю, леди Ондер. С радостью приму её.
– Тогда следуйте за мной.
Киприотка повела его к выходу из Чертога. Снаружи здание выглядело очень изящным с его рифлёными хрустальными колоннами и отделкой из бриллиантов и казалось хрупким от нанесённого ему урона. Огонь уничтожил несколько колонн, а в стене позади них виднелись огромные расплавленные дыры. В то время как Тауэр сражался с Независимыми, давая отпор их агрессии по всему миру, каппадокийцы воспользовались случаем, чтобы напасть на своего давнего врага. Сейчас, даже в это время, три гоблина восстанавливали колонну. Волшебник, которому они принадлежали, стоял неподалёку: небольшое напоминание о том, насколько варварской оставалась эта страна в некоторых сферах. С трудом верилось, что эти чёртовы рабовладельцы могли считать себя британцами.
– Зачем ваш господин попросил у меня эту книгу? – тихо спросила Леди Ондер. – Это величайшее сокровище моего Дома, и мне бы хотелось знать, куда и зачем оно отправится.
– Я не знаю, мадам, – признался Пип, – Предполагаю, он собирается её прочесть. Мой, эм, „господин“ – Тауэр, и он, кажется, хочет знать всё.
Их путь проходил по улицам волшебного Кипра, по тысячелетним камням мостовой, отполированным ногами многих поколений людей. Вокруг почти никого не было: одинокий торговец с ароматным печеньем из орехов и фруктов, держащиеся за руки девушки на романтической прогулке и гоблин в ошейнике, несущий сову в клетке.
– Мне кажется, ваш господин считает, что уже знает всё, – сказала киприотка. Она остановилась у двери роскошного дома из зелёного камня. Внешне он был очень британским, если не считать элегантного минарета, возвышающегося над крышей, и как две капли воды походил на особняк Малфоев, который Пип видел на картинках. Над дверью блестел золотой герб: трискелион из рук со сжатыми кулаками.
– Что вы имеете в виду? – спросил Пип.
Леди Ондер открыла дверь.
– Договор, а теперь и новый его вариант, принесли мне и моему народу много добра. Но в нём также много… указаний. Давно решённые вопросы теперь снова открыты, и в этом даже есть какая-то… ну, некоторые сказали бы, неблагодарность, – Она шагнула в сторону и жестом пригласила его внутрь, – Прошу.
Пип кивнул и вошёл в дом.
– Мне жаль слышать это, мадам. Кипр и Британия всегда были близки.
Киприотка холодно улыбнулась: