Апофазия.
Ещё до того, как он закончил, Кэрроу опустился на одно колено.
– Мне остаётся лишь извиниться и поклясться в своей верности, Лорд Малфой.
Грегори выглядел довольным, как жмыр, поймавший хрустянку. Он стоял, скрестив руки на груди и едва заметно ухмыляясь. Казалось, он стал выше на фут. Словно свершилось то, о чём он мечтал.
– Хозяин, – сказал Добби, появляясь из-за другой занавески. – Посетители здесь.
– Пригласи их, – сказал Драко, не отводя взгляда от Кэрроу. Добби снова исчез за занавеской. Драко опустил трость. – Гойл, встреть наших гостей.
Гойл вышел, на его лице сиял плохо скрываемый триумф. История об этом моменте будет передаваться из уст в уста. Драко улыбнулся.
Кэрроу и Драко остались наедине. Единственной их компанией было тихое шипение пара, вырывающееся из драконьих пастей.
– Пхах, – бросил Кэрроу, поднимаясь с колена. Он выхватил палочку и закрутил её так быстро, что едва можно было разобрать движения, их окружило горячее потрескивание защитных чар. Уединяющие щиты, вдобавок к тем, что уже были наложены на особняк.
Драко ничего не сказал. Какой смысл.
– Повтори это ещё раз, Малфой, – сердито сказал он, – и увидишь совсем другую реакцию. Гойл будет рассказывать всем историю о том, как ты лишился уха.
Драко холодно смерил его взглядом.
– Возьмёте и разрушите всё, что мы строили? Вы слишком дисциплинированны для этого.
– Может быть. Но также слишком дисциплинирован, чтобы бояться разрушить планы, если так нужно, – огрызнулся Кэрроу.
– Только прежде убедитесь, что оно того стоит. Подобные планы можно разрушить лишь раз.
– Подобные планы? Твоя мать собирает кучку идиотов, чтобы пожертвовать ими, и в процессе вытянуть из каппадокийцев денег, а? Помогает Благородным укрепиться, собирая под своими знамёнами всех врагов? – Кэрроу ткнул пальцем в Драко. – Или это уже просто прикрытие для твоих собственных попыток подмять власть под себя, независимо от Поттера?
– Я не чураюсь запасного плана, Шизоглаз, – сказал Драко, – потому что я не идиот. Если что-то случится с Гарри, или если он зайдёт слишком далеко, или если случился что-то ещё… Я не собираюсь ставить всё на один бросок монетки. Благородные – мой запасной план, моя «независимая» основа власти, если угодно, а не кучка идиотов-однодневок. Поэтому Благородные верны мне, лично. Гарри знает об этом. Вы знаете об этом. И, как я полагаю, вы оба понимаете, что это означает, – он смерил Кэрроу твёрдым взглядом. – Не стройте из себя невинность, я знаю, у вас есть собственные планы.
Не то, чтобы он знал, но мог смело предполагать.
– Есть разница между готовностью ко всему и предательством, – прорычал Кэрроу совершенно не свойственным Кэрроу образом. – Интересно, к чему ты ближе?
– Продолжайте гадать, – отрывисто ответил Драко.
– Н-да, – протянул Кэрроу. – Что ж. Ты можешь верить, что способен попасть бладжером Поттеру в спину, если появится возможность. И ты даже можешь быть прав. Он умён, но мягок. Он доверяет тебе. Но я – нет. – Кэрроу сурово посмотрел на Драко, и выражение его лица не оставляло сомнений в том, на что он способен. – Но будь осторожнее с мыслями, что твои планы глубже моих, мальчик. Многие так думали… и закончили на глубине шести футов.
– Лорд Драко Малфой, – объявил Грегори, открывая дверь на противоположной стороне комнаты, – из Благородного и Древнейшего Дома Малфоев, последний и лучший защитник чести магической Британии и судьбы магии.
Драко повернулся к двери, держа в руке трость, на его лице сияла любезная улыбка. Трое суровых мужчин с безразличными лицами проследовали в комнату за Грегори. От них исходила аура крайней важности. У одного на груди красовалась брошь из рога единорога с изумрудами, другой держал в руке заострённую двухфутовую палочку в славянском стиле, которая была явно старинной. За спинами у них развивались красные шерстяные плащи русских домовых: людей, которые принимали решения за один из величайших народов волшебного мира, и были не менее влиятельными, чем члены Визенгамота. В их руках было множество жизней, они знали о своих подданых всё вплоть до формы души и могли начинать и заканчивать войны, когда считали нужным.