Когда-то Гарри и представить себе не мог, что будет принимать такое решение… решение за всех людей. Конечно, в каком-то смысле каждое маленькое решение имеет привкус вечности. Но сознательно выбрать путь для будущего человечества, сделать ставку на человеческий разум… что ж, такая судьба выпадала немногим.
И сейчас Гарри собирался стать одним из этих немногих.
Напряжение, созданное в Тауэре принудительным карантином, ощущение хаоса из-за атак по всему миру, суматоха, вызванная приказом об эвакуации из Тауэра – всё это вкупе породило нечто похожее на панику. Целители, чиновники, исследователи, дипломаты и союзники, стремившиеся попасть в Тауэр, теперь обнаружили, что их выпроваживают. На развилке двух главных коридоров Тауэра стоял Хмури и выкрикивал приказы. Всего пять минут назад авроров здесь было больше, чем нужно, теперь же их осталось всего несколько, и они занимались эвакуацией. Зал Записей был опустошён, исследовательские отделы оставлены – их работникам разрешили лишь один раз зайти внутрь и забрать всё необходимое, а тех, кто сопротивлялся, выводили насильно.
Один из исследователей в отчаянии выхватил палочку после того, как ему не разрешили повторно зайти за его личным Омутом памяти с какими-то воспоминаниями. Пришлось его оглушить и унести. Много кто жаловался, некоторые плакали, однако, большинство восприняло происходящее не так драматично.
Возможно, многие из них не верят, что с Тауэром по-настоящему что-то случится – они рассчитывают, что смогут вернуться после того, как всё утихнет. Они не знают, что с ним будет… даже я не знаю, что с ним будет. Гарри уставился на Зеркало. Оно стояло неподвижно, как точка сверхъестественной стабильности. Если бы Гарри представлял себе сверхмассивную чёрную дыру в центре галактики, то она была бы именно такой: мощной, не поддающейся исчислению и более прочной, чем само пространство. Правда, ему никогда не доводилось видеть чёрную дыру. Он усмехнулся.
Гарри смотрел на золотой овал Зеркала.
Он должен это сделать.
Он должен заставить себя это сделать.
Кваннон не позволяла никому отвлекать его своими навязчивыми просьбами помочь или сделать исключение. Она преграждала им путь физически – или с помощью чар, когда это было необходимо, – чтобы его уголок Приёмной комнаты перед входом в Тауэр оставался пустым. Гарри почувствовал, как кто-то потянул его за рукав. Он повернулся и увидел аврора Пиррипа, вспотевшего, но широко улыбающегося. Он взглянул через его плечо на Кваннон – но она тоже улыбалась.
– Да? – спросил Гарри.
– Мистер Поттер! Вы ни за что не поверите… гоблины, сэр!
Гарри ощутил, как внутри у него всё скрутило. Он знал, в чём дело, и радоваться было нечему.
В каждом из бесчисленного количества раундов волшебники предавали вместо того, чтобы сотрудничать. Чего ещё можно было ожидать?
– Дай угадаю: они напали, но мы победили. – Он вздохнул и снова отвернулся к Зеркалу. – Всё шло к этому уже несколько недель. Нет, даже несколько лет. И самое ужасное во всём этом то, что ни винить их, ни радоваться победе невозможно. Победа ничего не меняет, а во многом даже усугубляет ситуацию. Я не считаю, что моральная ответственность передаётся по наследству, но столетия социального неравенства и откровенного угнетения невозможно игнорировать…
– Сэр! – прервал его Пип, снова потянув Гарри за рукав, когда нетерпение взяло верх над вежливостью и уважением, – Они сражаются с нами – сражаются за нас! Повсюду! Они спасли Чертог Киприотов и Шармбатон. Они спасли Годрикову Лощину!
Что… боже, мы этого не заслуживаем. Никто из нас этого не заслуживает.
Невероятно. Это был великодушный жест прощения, великий момент.
Гарри почувствовал, как глаза наполняются слезами, а губы невольно расплываются в улыбке.
– Всё летит к чертям, мистер Поттер, – сказал Пип, улыбаясь в ответ, – но мы не одни.
– Сэр! – обратилась Кванон к Гарри, прерывая Пипа и кладя ему руку на плечо, чтобы остановить разволновавшегося аврора. – Вы нужны снаружи! Богиня там, но…
Всё уже плохо и будет ещё хуже. Так что время пришло. В Приёмной не осталось никого, кроме целителей – те, кто мог сражаться, ушли, а остальные пытались укрыться вместе с учениками в подземельях.
Последним из Тауэра вышел Хмури с группой авроров, левитировавших следом за собой пару оглушённых. Хмури тяжело кивнул. Гарри не видел его таким печальным с тех пор, как Альбус Дамблдор исчез из времени.