Где Хмури? Нельзя её упустить.
Он оттолкнулся от стены, на которую опирался, и взмахнул палочкой:
– Экспекто патронум.
На камне перед ним возник серебряный крайт.
– Отправляйся к каждой ведьме и волшебнику в этой части замка и на крепостных стенах, – приказал Драко, усилием воли превращая это в мысль о мире и счастье. – Скажи им, встречаемся у входа в башню Гриффиндора. Будем атаковать.
Змея ещё не успела скрыться из виду, как Драко вытащил из мантии пузырефон и начал звонить всем, кого видел, и кто ещё отвечал.
Крик снаружи не прекращался.
Когда Грегор Нимуэ и Гарри Мадагаскар словно подкошенные рухнули на пол, Гарри понял, что время пришло.
Он обернулся и увидел мужчину средних лет в простой серой мантии. Он был немного не в форме, с животиком. Ростом выше среднего, но сутулый. На лице, покрытом морщинами от забот, выделялись зелёные глаза. Древние, древние зелёные глаза.
– Вы – он? – спросил Гарри.
Мужчина слегка улыбнулся. У него было доброе лицо.
– Да, Гарри Поттер, – сказал он мягким голосом, который оказался ниже, чем Гарри ожидал.
Пип продержался ещё несколько минут, хотя он подозревал, что это произошло лишь благодаря жестокости Беллатрисы Блэк.
– Глупенький мальчишка, – пропела безумная ведьма, – теперь повеселимся!
Она как бы мимоходом связала его, бросив Инкарцерус среди шквала других заклинаний.
Он упал, и мог лишь беспомощно лежать.
Ему пришлось смотреть, как она переключилась на Хмури, который пятился назад, пытаясь выгадать пространство для маневра. Рядом с ним остался лишь один аврор против пяти венгров, а проклятия и щиты появлялись и исчезали, перетекали и рассыпались с такой скоростью, что это больше походило на волшебный танец, чем на бой, который можно осознать разумом. Но отступать было некуда, и не было возможности освободить пространство или сбежать. И теперь Пипу придётся смотреть. Снова.
Беллатриса Блэк разразилась безумным хохотом и разбила щит Хмури. Затем еще раз, когда он поднял новый. Как бы отчаянно он ни сражался, ему приходилось ещё и давать отпор солдатам Гриндельвальда, которые стали атаковать интенсивнее. Наконец, Хмури достиг края крыши – отступать стало некуда.
Беллатриса остановилась, сделала глубокий, счастливый вдох, и снова захихикала. Она подняла свою палочку.
– Беллатриса! – раздался сверху крик. – Беллатриса Блэк! – крик словно раздавался из другого мира. – Беллатриса Блэк! – в нём слышалась ярость, – Беллатриса Блэк! – и величественность, – БЕЛЛАТРИСА БЛЭК! – это был Невилл Лонгботтом.
Он спустился с неба. Точнее сказать, не спустился, а упал в таком крутом пике, что казалось, он просто проломит черепицу крыши. Но в последний, идеально точный момент он остановил метлу, спешился и пошёл по крыше, и всё это одним непрерывным движением. Метла не успела упасть за его спиной, как он уже метал проклятия, одно, второе, третье, как будто гравитация, время и все законы и вероятности были лишь формальностями, которые он решил отбросить. Высокий и грозный, Лорд Лонгботтом двигался словно ветер.
Он бросился на Беллатрису, и было в этом нечто прекрасное и великолепное – его движения напоминали танец, который он отрабатывал каждый день на протяжении многих лет. Призывая щит, он сделал ложный выпад вверх, который оставил его в универсальном положении для множества различных атак, и который, в свою очередь, плавно перетёк в три светящиеся молнии. Цепочка, которую знает каждый аврор… но вместо двух-трёх последовательных заклинаний Лонгботтом атаковал без перерыва, ритмично и чётко, разнообразно и страстно. Он переходил от низких атак к широким, ставил защитные заслоны, а затем сам разрушал их новыми неожиданными атаками, ураганом ударов срывая защиту Беллатрисы.
В реальности, которая казалось вот-вот переполнится невероятным, Пип всё ещё находил место для изумления.
Беллатриса разразилась высоким, безумным хохотом.
– Глупая маленькая кук… – начала она, но шквал ударов прервал её, заставив защищаться. – Глупе… – снова попыталась она, и опять была вынуждена выкрикнуть заклинание кристаллического щита. – Ты…
– Глупе…
Никто не смог бы устоять на ногах, атакуя бесконечно, неустанно, безостановочно, но Невилл Лонгботтом не сбился с шага, не нарушил последовательности. Одно заклинание следовало за другим, одна атака – за другой, один щит – за другим. Никаких уязвимостей, никаких слабых мест, никаких возможностей, никакой передышки.