Я катастрофически не успевал… Кроме того, все остальные находящиеся в зале заметили мой манёвр и падение сначала мраура, а затем и двух сенаторов, вызвало переполох. Хорошо, что мои друзья, находящиеся за дверью, медлить не стали, ворвались внутрь, перетягивая внимание вражеских бойцов на себя.
Ублюдки, кинулись на моих друзей, выигрывая для меня так необходимое сейчас время. Корнел, передвигаясь с грацией кошки, пробирался сквозь толпу, уклоняясь от ударов. Бильстер, используя свой дар, то — появлялся, то — пропадал из видимости, методично выводя из строя противников. Инд Биак, скользя между разлетающимися осколками стекла и опрокинутых стульев, с ловкостью фокусника выхватил из карманов небольшие, но острые как бритвы ножики. Каждый удар был точен, нацелен на незащищенные участки — запястья, шеи, колени. Его движения были настолько быстры, что многие из бандитов даже не успевали понять, что произошло, прежде чем рухнуть на пол, стиснув руки на кровоточащих ранах. Он действовал молча, лишь глухой стук металла о плоть нарушал грохот драки в главном зале. Бильстер, окутанный мерцающим, едва уловимым маревом, казался настоящим призраком. Он появлялся рядом с очередным противником, на мгновение прикасаясь к нему холодной, полупрозрачной рукой. Бандит сразу же терял координацию, его глаза закатывались, а тело обмякало, словно кукла, лишенная нитей. Его способность была ужасающей в своей эффективности и непредсказуемости. Никто не мог предвидеть, откуда он появится в следующий раз. В итоге, все сместитесь к центру зала. Мои друзья сдерживали напор бандитов, я же схлестнулся с министром.
Не стоило ожидать легкой победы. Каждый летвир — серьёзные противник, вот и я не обольщался, что сумею с легкостью его победить. Придётся постараться. Самое поганое, что мне нужно было захватить ублюдка живым, а это было намного сложнее, чем просто оборвать его жизнь.
Министр попытался давить на меня ментально, прощупывая защиту, намереваясь забраться в мой разум, подавить волю, но наткнулся на выставленный заслон. Ну, извините, я тоже не лыком шит.
— Уничтожу, — прорычал он, на что я усмехнулся и сам атаковал, выпуская ментальный щуп и вливая в него силу.
Наверно было странно наблюдать, как посреди боя стоят два разумных и буравят друг друга взглядом, не вынимая мечей и не делая по направлению к друг другу ни одного шага.
Мы действительно застыли на месте, бросив все силы на ментальную атаку. Теперь всё зависело от нашего мастерства.
Его ментальный штурм был грубым, диким натиском, похожим на лавину, сметающую всё на своём пути. Я чувствовал, как чужие мысли, полные ярости и ненависти, пытались пробить мою оборону, словно ледяной ветер пронизывал кости. Образы смерти, страха и боли — всё это он пытался мне внушить, надеясь сломить волю, заставить содрогнуться и отступить, но моя защита, отточенная во время тренировок с Синтией, выдержала натиск. Она не была непроницаемой стеной, скорее — гибкой, постоянно адаптирующейся броней, которая поглощала и отражала удары, ослабляя их силу. Мой собственный ментальный щуп, тонкий и острый, как кинжал, проник в его сознание. Я ощущал себя исследователем, пробирающимся сквозь лабиринт его мыслей. Там царил хаос — беспорядочная смесь воспоминаний, из жадности, власти и ненависти, переплетенных в узел, который был и его силой, и его слабостью.
Я видел страх ублюдка — страх перед будущим, перед смертью, перед тем, что его существование лишится хоть какой-то опоры. Он пытался отбиться, сопротивлялся, но мой ментальный щуп был слишком целенаправлен и силен. Энергии я вкачал в него немерено.
Аккуратно, словно хирург, я обходил защитные механизмы, нащупывая слабые места в его крепости. И я их нашёл — осколки детской травмы, глубоко запрятанные воспоминания о предательстве и боли. Они были как открытые раны, чувствительные к прикосновению. Я не причинял ему прямой боли, но начал активно воздействовал на эти точки, показывая летвиру его собственную слабость, его бессилие перед собственной разрушительной природой. Ментальная атака противника сразу же ослабла, стала менее яростной, более неуверенной.
— Сигнус, поднажми. У нас всё получится, — взволнованно произнесла Синтия, и я последовал её совету.
Моя невидимая подруга тоже не сидела без дела и не была сторонним наблюдателем. Синтия сцепилась с НЕЙРО министра, вступив в противоборство, и сейчас выигрывала, практически подавив чужую нейросеть.