Она снова вернулась к мешанине древесины, осколков, обломков и ошметков. Самая большая сложность заключалась в том, что она вряд ли бы смогла обнаружить среди этих остатков тел женское. Если бы тварь хотя бы оставила головы нетронутыми… с другой стороны, если попробовать поискать по длинным волосам…
В какой-то момент мир в глазах Ноа внезапно потемнел. Ее снова окутало тем же неестественным ощущением, что и раньше, хотя в этот раз оно оказалось чуточку более знакомым и комфортным. И более сильным, чем когда-либо прежде.
Напряженно оглядевшись по сторонам и понимая, насколько опасным это может быть, она все же обнажила клинок и быстро прикрыла глаза, открывая свой разум для нового Вхождения.
Мир тот час же изменился. Запахи приобрели цвет, земля оказалась прямо перед носом. Во рту стала скапливаться слюна. В затылке щекотно закололо. На короткий миг Ноа даже увидела саму себя, стоявшей у нервно прядущего ушами Луня. Снизу вверх. Яркое, необычайно сильное ощущение, затронувшее не только разум, но и тело, оказалось немного непривычным и, что странно, на удивление гармоничным, хоть и головокружительным.
Это заняло совсем немного времени. Оставило после себя новый приступ тошноты, но оно того стоило.
Самки здесь не было.
Тень был совершенно уверен в этом, и у Ноа не имелось никаких причин сомневаться в его выводах.
Учитывая, что из этого отряда не выжил никто, выходило, что госпожа Дриэн все же путешествовала по другому пути. Был или отсутствовал ли здесь сам Шэйхард, Ноа не волновало совершенно.
- Ладно, все это, конечно, чрезвычайно познавательно, но не вижу больше смысла здесь задерживаться.
К этому моменту солнце уже давно перевалило за горизонт, а значит ей бы следовало успеть убраться до темноты как можно дальше от этой бойни и того, кто ее устроил.
Снова оглядевшись по сторонам и щурясь от внезапно ставшего болезненным солнечного света, Ноа спрятала клинок в ножны и уже вставила ногу в стремя, когда ее взгляд вдруг приземлился на кое-что интересное.
Единственная чудом уцелевшая бутылка и вправду оказалась наполнена драгоценнейшим сигрульским вином, и, пряча ее в седельную сумку, Ноа вдруг поняла, что даже в самом отвратительном худе обязательно найдется хоть чуточку добра.
***
Ноа гнала Луня галопом аж до тех пор, пока ночная лесная темень не стала настолько плотной, что передвигаться дальше на ощупь стало даже опаснее, чем встречаться с той хвостатой голодной тварью или ее остроухими приспешниками. Но остановиться ее заставило еще и странное тревожащее ощущение, не покидавшее Ноа с той самой, залитой кровью поляны.
Точнее, ощущений было два. Во-первых, после Вхождения она словно бы так и не смогла полностью вернуться в себя. Некая двойственность сознания оставалась на самой границе чувств, иногда подкидывая ей неожиданный запах или резкую тень на периферии зрения, странный, едва ощутимый спазм в ладони и пальцах. Причем вместо ожидаемого беспокойства женщина испытывала чувство, куда больше похожее на возбуждение, какое бывает перед хорошим тренировочным боем с по-настоящему достойным противником, и это было странно. Во-вторых, видимо это самое двойственное ощущение потянуло за собой еще одно. Чувство того, что в этом лесу они не одни.
С позиции разума Ноа и так прекрасно понимала, что они здесь действительно не одни. Дикие эльфы, как минимум один монстр, другие лесные твари и птицы… но прежде она не ощущала их присутствие буквально шкурой. Теперь же это чувство приклеилось к ней, словно тень, при этом отличаясь от интуитивного ощущения слежки или присутствия во мраке неподалеку скрывающегося врага.
Словно бы сам лес вдруг ожил, обратившись в сложное, но цельное одухотворенное существо, обратившее часть своего внимания на ту, кто вторглась в его пространство, но при этом не испытывая к ней особого интереса.
Такого с Ноа прежде не случалось, и это не могло ее не беспокоить. Возможно, дело заключалось в самом этом проклятом, пропитанном магии месте. Возможно и в том, что за слишком короткий промежуток времени она пережила целых два Вхождения, тогда как и одного было уже излишне много. Возможно, и к этому варианту Ноа сейчас склонялась больше всего, оба фактора сыграли как один, породив воистину гремучую смесь.
Не без помощи Тени, тоже вдруг ставшего необычайно сосредоточенным и притихшим, Ноа нашла весьма удачное для ночлега место – совсем маленькую полянку неподалеку от грунтовки, скрытую, впрочем, от нее густыми кустами, а от леса – высокой и острой россыпью валунов, торчащих из земли, словно кривые зубы. Разведя очень скромный костерок, скорее даже для собственного спокойствия, чем из реальной необходимости, женщина уселась вплотную к нему, привалившись к боку теплого, вновь туго стреноженного, лежащего на земле Луня, и задумчиво уставилась на огонь.