- Беги! – едва слышно прокаркал он поврежденным горлом, и Дэйдра дернулась, словно от удара.
- Уничтожуууу! – взвыл Шэйхард, резко отступая назад и с усилием впечатывая держащего его Уилла спиной в стену. – Уничтожу! Уничтожу! Уничтожу…
Каждое слово сопровождалось глухим ударом в стену и коротким болезненным выдохом Уилла. На второй раз отчетливо хрустнули его ребра, на третий – на стене остался отчетливый кровавый след разбитой головы. Хватка на груди барона ослабла, синие глаза закатились, и мечник стал неловко заваливаться вниз и вбок, обращаясь сломанной куклой на последнем издыхании.
Еще один удар о стену, и Шэйхард бы точно убил его.
Все трое осознали это одновременно и так же ясно, как если бы это уже произошло.
Но вдруг что-то переменилось.
Бледная с черным тень метнулась вперед, потеряв в глазах разъяренного Шэйхарда всяческие человеческие очертания. К нему неслось что-то жуткое, что-то по-настоящему опасное, что-то… но он уже не успел понять, что именно.
Резкая острая боль в груди заставила мужчину задохнуться. Уилл безвольно соскользнул наземь, и спина барона вошла в неприятное соприкосновение со скользкой липкой стеной. Его глаза неверяще скользнули от бледного лица, зияющего черными провалами глаз прямо напротив, на то, что торчало из его груди.
Нож.
Чертова сука воткнула в него нож. По самую рукоять.
Шэйхард открыл рот, но не смог издать ни звука. Не мог даже вдохнуть. Не мог шевелиться. Его зрачки жутко расширились, лицо сначала густо покраснело, а затем смертельно побелело, приходя в почти гармоничный баланс с лицом существа напротив.
В ее глазах он видел свою смерть. Неотвратимую, неожиданную и отвратительно тошнотворную.
- Т… - его посеревшие губы дернулись, рот снова беззвучно открылся и закрылся. Перед глазами стали появляться черные пятна, постепенно разрастающиеся жуткими узорами, поглощая его зрение.
Это не мог быть обычный нож. Никак не мог. Проклятая сука определенно отравила его. Эта проклятая сука…
Откуда-то справа раздался шум. Осторожный скрип, деликатное покашливание…
- Ваша Светлость?
«Сюда! Взять ее! На помощь!» - пронеслось в затухающем сознании Шэйхарда, лишь единым упрямством державшегося за свою жизнь, но все, на что он оказался способен – молча развернуться в сторону двери и судорожно дернуться вместо того, чтобы вздохнуть.
А потом пришла еще одна волна боли. Дэйдра сдвинулась влево, закрывая грудь мужа своим плечом и без тени жалости сдвинув клинок в огнем пекущей ране.
- Подите прочь и не беспокойте нас сегодня! – прозвучал холодный женский голос с властными интонациями, о существовании которых у этой особы Шэйхард даже не подозревал. – Его Светлость не в настроении. Держитесь снаружи, пока не позовут!
На пороге засопели и зашуршали. Снова неловко прокашлялись.
- Ваша Светлость?...
Шэйхард опасно блеснул глазами, почти заставив себя осклабиться – «получай, лживая сука!» - и открыл рот, чтобы позвать на помощь, но вдруг ощутил странное. Его горло – лишь горло, не легкие и не грудь – заполнились воздухом и голос, такой знакомый и такой чуждый одновременно, зло произнес:
- Глухой?! Вон пошел!
Губы барона скривились.
Нет! Нет! Этого не может быть! Он не мог! Просто не мог! Как же это! Как же…
Страх, неотвратимый и всепоглощающий, начал заполнять мужчину изнутри, сжимая кишки в стальной хватке, поднимая шерсть на коже и сковывая хребет ледяным панцирем.
Неужели она…?
Его глаза снова ткнулись в жуткое бледное лицо напротив. И бездна тьмы в провалах чужих глаз зловеще улыбнулась ему в ответ.
Уилл пришел в себя лишь парой часов спустя, когда все было почти кончено.
Почти.
Дэйдра неподвижно сидела у очага, вытянув к огню потерявшие чувствительность ледяные пальцы, и выглядела скорее мрачной скорбящей статуей, нежели живым человеком. Ее лицо больше не выглядело даже слегка привлекательным. Жесткое, лишенное признаков человечности, застывшее и в то же время печальное, оно больше напоминало маску. Кровавых разводов под носом уже не было, но сам нос стремительно распухал, а под глазами залегали темные уродливые тени.
- Дэй… - едва слышно прохрипел Уилл и мучительно, почти до тошноты закашлялся, осторожно приподнимаясь на локте. Ребра болели нещадно, разбитая голова раскалывалась, а перед глазами двоилось.
На воспоминания о произошедшем ушло едва ли мгновение. Взгляд мужчины судорожно метнулся по комнате и только потом заметил его.
Шэйхарда.
Рыжий крепыш-барон кулем мертвого мяса валялся на полу, тут же, буквально в паре шагов от самого Уилла, и из груди его выразительно торчала черная простая рукоять ножа, в котором не так уж сложно было опознать личное оружие госпожи Дриэн.