Откликаясь на воспылавший в ней темный огонь, мир пришел в движение. Тьма вытолкнула Дэйдру обратно, словно бы оказавшись не в состоянии ее переварить.
***
Дэйдра пришла в себя вечером, когда нижний край покрасневшего солнца коснулся далекого горизонта, заставляя степную траву вспыхнуть алым серебром. Медленно встала, борясь с онемением, слабостью и головокружением. Шатаясь, двинулась вперед, не разбирая дороги.
Падала, поднималась, брела. И снова падала, поднималась, брела.
Однако что-то изменилось. Губы, а вместе с ними рот, гортань и желудок продолжали гореть, но теперь это был иной огонь, не обжигающий и калечащий, вытягивающий последнюю влагу из тела, а согревающий и отбирающий покой, заставляющий двигаться, двигаться, двигаться.
Вскоре степью овладела ночная тьма, но девушка этого даже не заметила. Она словно бы существовала на грани, в двух мирах сразу и ни в одном из них одновременно. Шорох трав сменялся шепотом голосов, шепот гулом, гул – завыванием ветра, завывания – шорохом. Перед глазами мелькали какие-то тени, то ли темные на светлом, то ли светлые на темном. Очертания то приобретали графическую, выразительную четкость, то размывались в единое месиво красок и расплывчатых форм. Тонкие веточки сухого невысокого деревца вдруг превращались в подвижные толстые щупальца, травинки - в цельную шевелящуюся массу, собственные бледные пальцы – в размытые белесые пятна. Метаморфозы были бесконечны, пугающи и завораживающи одновременно.
- Нужно собрать больше Малалии, Нэн, - пробормотала Дэйдра, уставившись куда-то перед собой. – Купленная не подходит, нет, не подходит, нет…
Она замотала головой, прижимая раненную руку к груди. Расширившиеся зрачки занимали почти все пространство радужки. Бледный лоб покрылся мелким бисером пота. Волосинки прилипли к вискам.
- Он знает, что видит. Нельзя допустить, чтобы свежесть была синей. Нет-нет…
Вдруг дернувшись, девушка взяла заметно левее, покачиваясь и несколько испуганно оглядываясь через плечо.
- В библиотеке... Я найду ее в библиотеке и возьму воздух… Нэн, скажи ему. Нэн! Скажиему-скажиему-скажиему-скажи!
С каждым «скажи» ее тело дергалось, словно от удара, шаги ускорялись, становясь все более неверными и мелкими, семенящими. Ее шатало. Жар был настолько сильным, что о лихорадочно порозовевшую на щеках кожу можно было бы обжечься. Хриплое дыхание вырывалось из потрескавшихся губ резким присвистом. Под глазами залегли густые тени, превращавшие Дэйдру Дриэн в подобие жуткого неупокоенного умертвия.
И вдруг прямо перед ней воздух загустел, приобретая странные очертания. Девушка дернулась вправо, в последний миг почти чудом возвращая утраченное с резким движением равновесие, но сгусток последовал за ней. В воздухе до странности отчетливо прозвенел легкий звук колокольчиков. Дэйдра вскинула руки перед собой, будто опасаясь, что сейчас врежется в это непонятное нечто, но ее пальцы схватили лишь воздух. Она качнулась вперед.
- Нет, нет, нельзя, желтое нельзя. Он опять… опять… Мягкий здесь!
Бормотание сливалось в единый, почти нечленораздельный звук. Дэйдра снова качнулась вправо, пытаясь обойти сгусток, однако тот стремительно скользнул к ней и…
Хлясь!
Резкая вспышка боли заставила девушку пошатнуться и схватиться за начавшее гореть лицо. Мир обрел резкую четкость, а вместе с ним и сгусток, вдруг оказавшийся человеком.
Не совсем человеком…
Нет, вернее, совсем не человеком.
Прямо напротив нее стояло невысокое худощавое существо со странного цвета кожей, в ночной темноте казавшейся серой, сильно выступающими, рельефными скулами, огромными слегка светящимися неестественной зеленью глазами и острыми мелкими зубами, почти неприкрытыми неким подобием губ. Тяжелый, расшитый пестрыми узорами плащ с наброшенным на голову капюшоном скрывал остальную часть внешности, оставляя обзору лишь лицо и руку с тонкими длинными когтистыми пальцами.
Ту самую руку, которой существо дало ей пощечину.
Дэйдра испуганно отшатнулась.
- О, так ты вссссе зже сздесссь? Добро позжаловать в мир зживых! – произнесло оно и клыкасто улыбнулось.
Глава 13
Фриэд Дор, окрестности Дурного Леса
54 – 61 день 879 года от Падения Триумвирата
Рассветное солнце еще только начинало подкрашивать небосвод, когда Дайна осадила лошадь у городских ворот. Несмотря на ранний час, Фриэд Дор уже начал пробуждаться. Вдали раздавался рев труб Центрального Храма, напоминавший драконий рык, распахивались ставни, на пустых пока что улицах перегавкивались собаки. Предрассветный холод пытался забраться под плотный плащ и тяжелый боевой доспех, но вскоре бессильно отступил прочь, сдавшись перед лицом равнодушной мощи.