— Он не уничтожит, — попытался я возразить, но она меня не слушала, и более того… Её голос только набирал силу, разносясь далеко за пределы её дворца:
— Он — отрицание! Его природа — пожирать смысл, порядок, бытие! Твой маленький мирок — это пир для него! Это как бросить голодного волка в хлев к овцам! Ты…
— МИРИЭЛЛА! — врезался я в её тираду, вложив в голос всю свою силу воли.
Она замолчала, удивлённая всплеском властности в моём голосе, а я тем временем уже куда спокойнее продолжал:
— Он согласился на сделку, и система засвидетельствовала наш спор. По его окончанию он признал своё поражение, так скажи мне… Он нарушит данное слово?
Она серьёзно задумалась, отводя взгляд. Её божественное сознание анализировало информацию, которую я не мог видеть.
— Нет, — наконец выдохнула она. — Логика Великой не зафиксировала нарушения, а значит договорённость соблюдена. Но, Винд, — она снова посмотрела на меня, и в её глазах теперь была не ярость, а тревога, — ты не понимаешь. Его природа неизменна! Даже если он не будет делать этого сознательно, его сущность будет разъедать твой мир изнутри. Он будет медленно угасать, терять краски, смысл… И постепенно станет… ничем. Это вопрос времени.
— Значит, оно у меня всё-таки есть, — обрадованно сказал я. — Время найти решение… Значит не всё ещё потеряно.
Она смотрела на меня долго и пристально. Казалось, она пыталась разглядеть в моих глазах ту самую частичку божественности, что дала мне, и понять, не свела ли она меня с ума.
— Ты невероятно рисковал, — наконец прошептала она. — Рисковал всем.
— Другого выбора у меня не было… А просто наблюдать со стороны — не в моих правилах.
На её губах дрогнула тень улыбки.
— Да, я уже поняла. «Спаситель Миров», — она произнесла мой новый титул, и в её голосе послышались нотки… гордости? Или же просто изумления перед масштабом моего безумия. — Это меняет… многое. Канцелярия будет не в восторге. Ты вышел далеко за рамки дозволенного.
— Пусть подавятся своим восторгом, — буркнул я. — Что теперь?
— Теперь, — она вздохнула, — теперь мы наблюдаем. И ждём. Будем надеяться, что твой азарт и твоя удача не подведут тебя на этот раз. Ибо если этот бог вырвется из твоего мира… сдерживать его будет уже некому.
Она подошла ко мне совсем близко и положила руку мне на грудь, туда, где под кожей пульсировало ядро привязанной ко мне аномалии.
— Будь осторожен, мой невероятный жрец. Ты носишь в себе не только надежду. Теперь ты носишь в себе самый страшный из всех возможных кошмаров. Не дай ему проснуться.
Прикосновение Мириэллы к моей груди было подобно разряду статического электричества, смешанного с тёплым солнечным лучом. Оно не было болезненным, но заставило всё моё существо сжаться, а затем — резко, без всякого переходного периода — распрямиться в совершенно ином месте.
Один миг я стоял в её бесконечном, сияющем дворце, а в следующий уже ощущал под ногами твёрдый, прохладный камень пола и вдыхал знакомый запах ладана, воска и старого дерева. Я был в храме. В своём храме. В Эсмаруиле.
Глазам потребовалась секунда, чтобы привыкнуть к тусклому свету свечей после ослепительного великолепия божественного домена. И тут же моё внимание привлекло фырканье.
Передо мной, с лицом, налитым кровью от возмущения, стоял пожилой жрец по имени Элрон. Он держал в руках тяжелое бронзовое кадило, которое, судя по всему, чуть не выпало у него из рук от неожиданности моего появления.
— Господин Верховный жрец! — выдохнул он, и в его титуле звучало куда больше упрёка, чем почтения. — Я конечно всё понимаю, но так беспардонно врываться в храм Великой Мириэллы посреди ночи, используя при этом магию — это самое натуральное святотатство!
Он был искренне возмущён. Его мир состоял из ритуалов, расписаний богослужений и строгого порядка. Моё поведение в тот момент, когда я спешил попасть в божественный план, явно выбивало его из колеи.
Я смотрел на него, на его нахмуренное, озабоченное лицо, и меня охватила странная, почти истерическая волна чего-то среднего между смехом и плачем. Святотатство? О, милый, наивный Элрон. Если бы ты только знал, откуда я только что прибыл и что я только что сделал… Если бы ты знал, что твой Верховный жрец только что заключил сделку с богом небытия и теперь носит его в своем кармане, как гранату без чеки… Твоё сердце не выдержало бы такого «святотатства».
Но я ничего не сказал. Я просто устало улыбнулся и поднял руку в успокаивающем жесте:
— Прости, Элрон. У меня было экстренное дело к богине и было не до церемоний.