"А это что за олигофрен?.." — попутно влезая в сознание капитана.
"Фанатик какой-то, — сразу отозвался Рошан. — Поёт мысленно какие-то марши, напевает Интернационал. Скорей всего помешан основательно…"
"Стоп! Что-то тут не то! — запаниковал Шульга, невольно приостанавливаясь и придерживая Ахутина за рукав кителя. — Однозначно, этот тип под гипнозом!.."
А вождь уже прошёл в приёмную, где толпилось несколько секретарей. Дверь в его кабинет была открыта, в проёме виднелись Ворошилов и Власик. Иосиф Виссарионович тоже приостановился, что-то спрашивая у какого-то секретаря и тыча рукой в сторону стола Поскрёбышева…
И в этот миг рвануло! Взорвался именно обозначенный стол. И очень сильно взорвался, разлетаясь щепками во все стороны. Взрывная волна пронеслась во все стороны, выбивая стекла, круша обивку и ломая мебель. Соответственно, и калеча попавшиеся на своём пути тела. И многим повезло, что взрывное устройство не имело поражающих элементов.
Упали все. Даже не вошедшие в приёмную Смирнов и Ворошилов. Шульга успел отшагнуть в сторону, отталкивая и Ахутина. Так что они вдвоём остались на ногах. Затем с десяток секунд царила повисшая тишина, прерываемая опадающим стеклом и зарождающимися стонами. А потом начался бедлам. Страшный, ничем не сдерживаемый бедлам, в котором кричали живые, стонали раненые, бежали на помощь посторонние, где-то завыла сирена, раздалось несколько выстрелов, и дико, истерически захохотал тот самый, загипнотизированный капитан. Сквозь его хохот порой прорывались слова:
— Убил!.. Я его убил!.. Ха-ха!.. Нет… больше твари!..
И только минуты через две послышались первые, правильные команды:
— Всем оставаться на местах! Больше никому в приёмную не входить! Вызвать всех врачей!..
24 глава
Это начал распоряжаться маршал Ворошилов, резко вскочивший на ноги, но время от времени смахивающий кровь с рассечённого лба. Не отставал в раздаче команд и целёхонький Жданов. За ними стал покрикивать и Власик, пусть и пошатывающийся время от времени и встряхивающий головой. Похоже, их обоих защитила двойная дверь, и лишь слегка контузило взрывной волной. А боевой опыт и командные ухватки позволили быстро прийти в себя, и навести относительный порядок.
Конечно, первым делом попытались оказать помощь вождю. Или хотя бы разобраться, что с ним. Увы! Долго сомневаться не пришлось: слишком уж голова на теле смотрелась заломленной назад. Взрыв попросту сломал шею, вдобавок к массе мелких порезов и куче вонзившихся в кожу щепок.
Также погиб на месте бывший нарком путей сообщения, Лазарь Моисеевич Каганович.
А вот Абакумов отделался лёгкими ушибами, трещиной одного ребра и кучей синяков на лице. Ну и контузило его знатно: только минут через десять пришёл в себя, сразу попытавшись встать на ноги. Не удалось. Но покинуть приёмную на носилках, Виктор Семёнович всё равно отказался. Так и просидел в уголке, приходя в себя и внимательно прислушиваясь к разносящимся командам и распоряжениям. После чего, уже с перебинтованной плотно грудью, подключился к руководству. Можно сказать, что ему невероятно повезло: от удара взрывной волны его своими телами оградили Сталин и Каганович.
Погибло ещё два секретаря и один представитель госбезопасности, стоявший у входа в главный кабинет. Все остальные, отделались ранениями и контузиями разной степени.
Ловить инициатора взрыва не пришлось: он сам себя выдал. Да и в ладони у него находился миниатюрный пульт дистанционного управления взрывным устройством. Его почти сразу крепко взяли под локотки иные работники безопасности. Но, как понял уже всё проверивший к тому моменту Киллайд, никакой информации от этого сумасшедшего человека не добиться. Редкий случай: мозг почти выжжен и только оставлены несколько запрограммированных функций.
Конечно, все грапповцы так умели сотворить с человеком. Кроме Бельских. Но что, если рядом ещё такие же специалисты имеются? Или в той же Москве?.. Не предполагали! И вполне естественно, что новая вводная отныне заставит оглядываться по сторонам с утроенной бдительностью. И не факт, что удастся локализовать такого опасного противника. Хотя Пасечник попытался сбить накал нервозной паники: