Это Шестая.
Я смотрю на нее. Я позволяю моим глазам задержаться, чтобы страх и отвращение нахлынули на меня.
Это не реально. Он пытается играть со мной, и это не сработает.
Еще одно ужасное зрелище приветствует меня в следующей камере. Девятый, когда я впервые встретился с ним, но теперь на шее у него простыня, и он свисает со стропил. Я не трачу так много времени на это, потому что я не покупаюсь на него не на секунду.
«Почему бы тебе не убрать это дерьмо и не показать себя?» Я говорю вслух, зная, что он может меня слышать. «Это становится скучным».
Впереди крик нарастает. Я подхожу к комнате, в которой я помню, что Моги проводили допросы. Там есть окно, чтобы посмотреть. В середине камеры из потолка висит множество толстых цепей.
Сэм завернут в цепи. Это его крики. Вязкая черная кислота стекает по металлическим звеньям и прожигает свежие шрамы в его запястьях.
Сетракус Ра стоит перед Сэмом, но не такой, каким я привык его видеть. Его голова не бледная, как луковичная и черная жила, он не высотой в восемь футов, и у него нет такого толстого фиолетового шрама на шее. Этот Сетракус Ра — молодой человек, как парень, которого я видел в видении истории Лориена. Его темные волосы откидываются назад от пика вдовы, его черты резкие и суровые, и он выглядит отчетливо Лориенцем.
Он — как один из моих людей. Мысль все еще ошеломляет.
Он действует так, как будто он меня не заметил, хотя я знаю, что это неправда. В конце концов, он привел меня сюда. Я стою возле комнаты для допросов и наблюдаю за ним. Сетракус Ра шагает вперед и назад, и каждый раз, когда он проходит перед цепями, мгновенно закрывая их из вида, человек, запутанный в своей пытке, меняется.
Сэм становится Шестой, ее крики заполняют комнату.
Следующий Адам.
Марина.
Девятый.
Сара.
Я пробиваю окно, которое отделяет коридор от комнаты для допросов. Оно легко разбивается, и рука совсем не болит. Я высоко взлетаю и приземляюсь в нескольких шагах от Сетракуса Ра. Он поворачивается ко мне лицом, улыбаясь, как будто мы наткнулись друг на друга на улице.
«Привет Джон».
Я стараюсь держать свой взгляд подальше от видения Сары, мучительной, бессознательной, которая висит за ним.
Она не настоящая. Она не здесь. Она в лучшем месте.
Я демонстративно оглядываю комнату и свищу сквозь зубы.
«Знаешь, раньше бы эти сны напугали бы меня».
«А что теперь?»
«Теперь я знаю, что ты просто в отчаянии».
Сетракус Ра усмехнулся и скрестил руки. «Ты так сильно напоминаешь мне его», — говорит он. «Мой старый друг Питтакус Лор».
«Я не похож на него».
«Нет?»
«Он показал тебе милосердие. Я собираюсь убить тебя».
Сетракус Ра обходит вокруг, оставляя тело Сары между нами. Он дает ей нежный толчок, и она начинает качаться туда-сюда.
«Как моя правнучка?» — спрашивает он, делая небольшую паузу.
Мои глаза следят за Сарой, а затем возвращаются к Сетракусу Ра.
«Гораздо лучше, чем тогда, когда она застряла с тобой».
«Она придет», — отвечает он с улыбкой. «Когда я покончу с остальными, она вернется ко мне».
«Придет ли твоя армия к тебе?» — спрашиваю я, наклоняя голову. «Пока ты зализываешь свои раны и скрываешься во сне, они бросают тебя».
Его выражение темнеет, и я рад, что ударил его эго. Он отходит от Сары и подходит ко мне.
«Могадорцы всегда были для меня единственным средством для достижения цели, Джон. Кастрированный вид зверей, которые сделали свой собственный домашний мир непригодным с их тупой любовью к войне и загрязнениям». Он плюет на пол. «Люди будут делать гораздо более качественные предметы, как только они станут рабами. Другие будут пеплом на ветру».
«Вот почему ты привел меня сюда?» — спрашиваю я, глядя на эту юную версию моего самого ненавистного врага. «Поехать домой, показав какой ты злой? Потому что я не понял».
Сетракус Ра улыбается, подходит ближе, изучая меня. Его глаза не являются чистым черным илом, который я видел раньше. Они темные, но нормальные, не изменившиеся за годы экспериментов. Больной ум за ними — все тот же.
«Я стар, Джон», — говорит он. «Эти видения, которые моя правнучка провела, они чтобы снова увидеть мою молодость…Я почувствовал что-то вроде ностальгии. Однажды Питтакус Лор был моим другом. Если бы он только слушал меня, если бы мы работали вместе, мы могли бы избавить вселенную от такой смерти. Мы могли бы вздохнуть новую жизнь».