— Впечатляюще, Гарри, — сказал Волдеморт, снова привлекая всеобщее внимание к разворачивающемуся перед ними действу. Их мечи скрестились по правую сторону от Гарри. — Ты определённо лишь только начал раскрывать свой потенциал. — Волдеморт вынужденно отступил на несколько шагов. — Я вновь недооценил тебя. Crucio. — Гарри отпрыгнул в сторону. — Теперь я вижу, почему Дамблдор боится тебя.
Чо схватила Гарри за левую руку, и все вместе они смотрели, как младшая версия парня упорно противостояла всем попыткам Волдеморта заставить его сомневаться в себе. Когда Тёмный лорд упомянул о подавляющем силы ожерелье, Гарри понял, что вопросов будет не избежать, но он был готов ответить на них. В конце концов, никто не заставлял его давать на них однозначно правдивый ответ.
Гарри наблюдал, как Волдеморт пытается убедить его присоединиться, после чего дуэль стала ещё более безумной. Для всех было очевидно, что Гарри медленно сдавал позиции. Вид у него был измотанный, а по лицу катился пот. Несколько человек тревожно вскрикнули, когда фиолетовый луч заклинания Волдеморта настиг-таки Гарри. Хватка на его руках стала ещё сильнее, в то время как младшая версия парня запустила в Волдеморта режущим проклятьем, заставив того чуть пошатнуться.
Однако никто не был готов к тому, что случилось после. Они видели, как Гарри воспользовался сильным защитным заклинанием за мгновение до того, как Волдеморт послал в его сторону белый луч. На их глазах луч заклинания ударил в щит Гарри, давя на него, пока тот не пал. Гермиона со слезами на глазах подавила крик, когда Гарри отлетел назад и ударился о стену, приземлившись на пол с глухим стуком. У нескольких девушек в глазах заблестели слезы, когда они смотрели, как Волдеморт приближается к парню.
— Так вот как тебе суждено умереть, — сказал Волдеморт, направляя палочку на Гарри. — Одиноким и беззащитным. Я обязательно расскажу об этом твоим драгоценным опекунам и наставнику.
— Он не один, Том, — уверенно сказал появившийся в Атриуме Дамблдор, при виде которого несколько членов Совета ощутимо расслабились. Волдеморт быстро обернулся и с ненавистью уставился на старика. — Гарри никогда не будет один, так много людей заботятся о нём.
Восхищённые, они наблюдали за дуэлью Волдеморта и Дамблдора, совершенно отличавшейся по своему стилю от предыдущей. Они полагались лишь на магию и аппарацию. Дрались два сильных волшебника, которые знали друг друга слишком хорошо, включая и отношение своего противника к Гарри. Не успел никто ничего сообразить, как Волдеморт без слов послал смертельное проклятье в сторону Гарри, но то так и не достигло своей цели. Из ниоткуда во вспышке пламени появился Фоукс, схватил Гарри за мантию и перенёс их обоих за спину Дамблдора. Волдеморт взревел от гнева и исчез.
— Думаю, нам пора возвращаться, — сказал Гарри, и воспоминание растворилось во тьме, выдёргивая наблюдателей из Омута Памяти. Выручай-комната изменилась. До погружения она представляла собой пустую комнату, в которой был лишь стол, на который Гарри поставил Омут Памяти и на котором они подписывали пергамент. Теперь он исчез, а комната была уставлена удобными диванчиками и креслами, на которых все могли бы свободно рассесться. Был в комнате также и камин с бушующим пламенем, отбрасывающим тени на тёмные, обшитые деревом стены.
Не задумываясь, все расселись на ближайшие свободные места. Гермиона, Чо и Джинни уместились на одном диване. Вид у них был потрёпанный. На лицах всех троих блестели слезы, а сами они, похоже, пребывали в состоянии шока. Рон сидел рядом с Невиллом на диване напротив девушек. Похоже, его слегка подташнивало. Джастин, Луна и Ханна, на чьих лицах появилось задумчивое выражение, заняли три кресла. Гарри беспомощно посмотрел на Ремуса и испытал облегчение, когда тот ободряюще сжал его плечо и вышел вперёд.
— Я понимаю, что вы все потрясены увиденным, — мягко произнёс Ремус, — однако нам стоит это обсудить. Во-первых, что вы узнали о Волдеморте?
Несколько человек чуть вздрогнули, но сдержали охи и вскрики. Наконец Джинни решилась.
— Он пытается заставить противника сомневаться в себе, — дрожащим голом сказала она. — Он выворачивает правду так, чтобы ты поверил в то, что нужно ему.
— Прекрасно, — одобрительно произнёс Ремус. — Тактикой отвлечения внимания противника пользуются довольно часто, потому что её можно использовать множеством способов. Люди имеют склонность сначала действовать, а уж потом думать. У каждого из нас есть страхи, мечты и надежды, которые другому человеку нужно лишь отыскать. — Ремус замолчал на мгновение и посмотрел на Рона и Джинни. — Семья Уизли принадлежит к чистокровным семьям, которые не следуют чистокровным идеалам. В результате во многих отношениях на вашу семью смотрят неодобрительно. Нет ничего плохого в том, что ваша семья противостоит Волдеморту, но те, кто считают иначе, определённо сделают всё возможное, чтобы донести до вас своё нелестное мнение.
Гарри заметил, что уши Рона чуть порозовели, и уловил исходящие от него волны стыда. Рон всегда воспринимал финансовое положение своей семьи острее других её членов. Джинни же, напротив, слегка кивнула со смиренным видом. Она поняла, что Ремус говорил это не за тем, чтобы обидеть их, но чтобы эта информация помогла им в будущем.
Ремус посмотрел на Гермиону, а затем на Джастина.
— К магглорождённым всегда относятся, как к людям более низкого сорта, — сказал он, сочувственно улыбнувшись, — причём даже те, кто выступает против Волдеморта. Чистокровные с детства живут в этом мире и поэтому знают гораздо больше о его истории и обычаях, которых, как правило, не касаются в школе, поскольку предполагается, что дети уже всё это знают. Магглорождённые вынуждены работать изо всех сил, чтобы наверстать отставание, но сделав это, они всё равно не становятся ровней остальным. Гермиона, думаю, ты прекрасный тому пример. Ты приложила все силы, чтобы узнать всё, что было возможно. Я нисколько не сомневаюсь, что ты знаешь о магическом мире больше, чем многие твои ровесники из чистокровных семей. У тех остаётся лишь одно оружие против тебя — назвать тебя «грязнокровкой». И они, несомненно, пользуются им.
Гермиона и Джастин решительно кивнули, показывая, что их это оскорбление не заденет. Гермиона, конечно, уже привыкла к нему — это было любимое ругательство Малфоя. А вот Джастин продолжал сидеть в кресле, и во всей его позе чувствовалось ощутимое напряжение. Он, безусловно, слышал это определение и раньше, но явно не привык к тому, что его вот так запросто произносили вслух. Хаффлпафф в который раз подтверждал свой статус самого неприметного факультета. Магглорождённые там были столь обычным явлением, что никто об этом даже не задумывался. Гермиона же, как гриффиндорка и подруга Гарри, все эти годы привлекала к себе повышенное внимание. И, естественно, она становилась объектом нападок чистокровных, видевших в ней угрозу.
Ремус усмехнулся, взглянув на Луну, и та мечтательно улыбнулась ему в ответ.
— Не утруждайте себя словами, мистер Люпин, — беззаботно сказала она. — Никто и никогда не трудился скрывать своё мнение обо мне. Такова уж проблема тех, кто отличается от большинства. Окружающие считают своим долгом сообщить тебе, какой же ты ненормальный, — она пожала плечами и посмотрела на Гарри. — А те, кого министерство не в силах контролировать, всегда меняют мир к лучшему. Мой папа уже много лет твердит, что если волшебный мир продолжит развиваться по намеченному курсу, то вскоре от него ничего не останется. Возьмите аврорат, например. Там все поголовно участвуют в заговоре Гнилоклыков. Они стремятся обрушить министерство изнутри с помощью Тёмной магии и болезни дёсен.