Жизнь Гарри Поттера стала сущим кошмаром. К воскресному вечеру большая часть школы заметила, что Чо Чанг вновь вернулась к своим друзьям из Рейвенкло, бросив Гарри и Гермиону. Это породило новую волну слухов. Все были убеждены, что Гарри Поттер наконец отдал предпочтение Гермионе Грейнджер. И теперь Чо получала тонны сочувствия, в то время как Гермиону всюду встречали злыми взглядами. Похоже, все предполагали, что Гарри выберет Чо.
И Гермиона, и мадам Помфри были шокированы реакцией Гарри на простой поцелуй. Мадам Помфри настояла на том, чтобы проверить его на всё, что только можно, а Гермиона отправилась в единственное место, которое, похоже, никогда ещё её не подводило... в библиотеку. Они обе решительно настроились отыскать способ предотвратить повторение инцидента. К удивлению Гарри, Гермиона восприняла новости спокойно, словно бы ожидала, что так всё и будет. Похоже, они с Чо были не настолько близки, как он предполагал.
Поскольку Чо изо всех сил избегала Гарри и Гермиону, проводившую с ним всё свободное время, Слизерин и Рейвенкло посчитали нужным озвучить своё мнение о личной жизни Гарри Поттера. Пик всего этого пришёлся на утро вторника, когда вышел новый номер «Ведьмовского еженедельника» с фотографией Гарри, Гермионы и Чо на обложке. Гарри даже не потрудился открыть его, но слухи донесли, что внутри было напечатано множество его фотографий последних лет. Это лишь раззадорило слизеринцев, от души посмеявшихся над страницей пятьдесят три, на которой было размещено нечто вроде списка всех девушек Гарри. В длинный перечень затесались и Гермиона, и Чо, и Джинни.
Рон такого вынести не смог. Лаванда посчитала своим долгом донести до всех, как же хорошо подходили друг другу Гарри и Гермиона, громко поздравив их с тем, что они наконец решились быть вместе. Гарри и Гермиона испепелили её взглядами. Действия Лаванды были продиктованы лишь её желанием удержать Рона. К несчастью, её тактика сработала. Рон остался с Лавандой и теперь по возможности игнорировал Гарри и Гермиону. Подобное поведение друга разозлило бы Гарри, не знай он, что тому нужно время остыть. Подавляющие волны гнева и чувства предательства были тому подтверждением.
Из-за всего этого Гарри стало невероятно сложно сосредоточиться на встрече с профессором Слагхорном, назначенной на вечер пятницы. Всё было спланировано. Ремус купил бутылку медовухи в Трёх Мётлах, которую Гарри собирался предложить профессору Слагхорну. Он уже отлил часовую дозу Феликс Фелициса, ведь именно столько должна была продлиться встреча. Это было рискованно, но больше у Гарри времени не было. Их встречи никогда не длились дольше часа, поскольку профессор Слагхорн имел привычку рано ложиться. И Гарри не имел ничего против этого. Так у Слагхорна не было возможности пускаться в длинные рассказы о бывших членах своего клуба Слизней.
Встреча Совета в среду прошла крайне неловко, поскольку Чо отказывалась встречаться с ним взглядом. Хорошо хоть на встрече они занимались только тем, что обсуждали слабые и сильные стороны тех, кто участвовал в дуэлях на прошедшей неделе. Отказ Чо принимать участие в обсуждении рассердил некоторых членов Совета, особенно Джинни и Невилла. Джастин и Ханна предпочли не принимать ничью сторону, а Луна, казалось, и вовсе не замечала, что происходит вокруг неё.
В конце собрания Джинни увела Чо в угол Выручай-комнаты. Никто не слышал, о чём они говорили, но по бледневшему с каждой минутой лицу Чо было ясно, что Джинни ставила её на место. Гарри ни словом не обмолвился Джинни о своей размолвке с Чо, но у него возникло подозрение, что Гермиона ей что-то рассказала, отчего та так и взбесилась.
После этого рейвенкловцы перестали доставлять проблемы. Несколько групп девушек даже вновь стали хихикать, когда Гарри проходил мимо. Но того уже так тошнило от подобного отношения, что он бы предпочёл, чтоб на него сердились. Было до ужаса унизительно, когда девушки младше него обжигали его взглядами и перешёптывались, словно он был каким-то куском мяса. Гарри совершенно не нравилось то, что другие, похоже, вовсе не замечали, что он тоже был человеком.
К пятнице, однако, Гарри был уже слишком занят, чтобы замечать чужие взгляды. На этой неделе он планировал обсудить зелье для сна без сновидений и его отличия от других сонных зелий, пока Слагхорн не выпьет достаточно медовухи. Конечно, всё зависело от зелья. О Феликс Фелицисе было мало что известно, помимо производимого им эффекта. Заставляло ли оно человека говорить и делать то, на что в обычной ситуации он бы не отважился, или же оно заставляло окружающих вести себя так, как было выгодно человеку, принявшему его?
После крайне нервного ужина Гарри и Гермиона поспешили в спальню Гарри, чтобы избежать неловких вопросов. Никто кроме Гермионы, Рона и Ремуса не знал об этих встречах, и Гарри хотел, чтобы так оно и оставалось. Последнее, что ему было нужно, это чтобы люди начали считать его новым Кормаком МакЛаггеном. Эти встречи были лишь средством достижения цели. И только.
Они молча сложили в школьную сумку Гарри всё, что могло ему понадобиться. Его журнал зелий, чернильницу, перо, учебник зелий, а также пару других книг по зельям и целительству, которые ему порекомендовала мадам Помфри. Осталось сделать только одно, и Гарри достал флакон с порцией Феликс Фелициса, которую должен был выпить. Выпил. Вся нервозность тут же испарилась, и на её место пришла уверенность, какой прежде ему ещё не доводилось чувствовать. Внезапно столь небольшая проблема, как добыча воспоминания Слагхорна, показалась ему такой простой, что он поразился, с чего вообще засомневался в себе.
— Ну? — тихо спросила Гермиона. — Что ты чувствуешь?
Гарри обернулся и уверенно улыбнулся, а затем наклонился к ней и поцеловал в лоб.
— Всё замечательно, — сказал он, встречаясь с ней взглядом. — Спасибо за всё, Гермиона, но мне пора. Увидимся позже. — Он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова, быстро сбежал вниз по лестнице и пересёк гостиную факультета. Ученики пытались привлечь его внимание, но он не мог тратить время.
Покинув башню, Гарри лицом к лицу столкнулся с Ремусом, который вручил ему бутылку медовухи. Они понимающе переглянулись, и Гарри поспешил дальше, на ходу пряча бутылку в сумку. Он побежал по знакомой дороге до кабинета Слагхорна и оказался там раньше, чем успел опомниться. Не медля ни секунды, Гарри постучал, подождал мгновение, а затем медленно повернул дверную ручку. Он не понимал, почему делает это, ведь обычно он ждал, пока Слагхорн ответит. Но в данный момент это решение показалось ему правильным.
Открыв дверь, Гарри просунул голову внутрь и заметил, что дверь, ведущая в личные комнаты Слагхорна, была открыта. Очевидно, он пришёл слишком рано, но это давало ему потрясающую возможность. Как можно тише Гарри достал из школьной сумки бутылку выдержанной в дубовой бочке медовухи, прокрался до стола Слагхорна и беззвучно поставил её на него. Взмахнув запястьем, он сжал палочку в руке и наколдовал две чашки, поставив их рядом с бутылкой.
Не задумываясь над тем, что и зачем делает, Гарри снова вышел за дверь и постучал, на этот раз громче.
— Профессор Слагхорн? — позвал он.
Слагхорн появился в дверном проёме, отделявшем кабинет от его комнат — на нём была тёмно-зелёная учительская мантия, которая, судя по её виду, была ему мала по меньшей мере на один размер.
— Гарри, мальчик мой! — радостно воскликнул он, входя в кабинет. — Вы рано сегодня. Я ждал вас только через десять минут, ну да ладно. — Слагхорн двинулся к своему столу, но тут же замер, заметив стоявшие на нём бутылку и кружки. — Странно, — сказал он, снова двинувшись к столу и пристально оглядев бутылку. — Не помню, что бы ставил её сюда.
— Она стояла на вашем столе, когда я пришёл, сэр, — соврал Гарри, закрывая дверь, а зелье подстрекало его отвлечь преподавателя. — Если вы не против, сэр, можем ли мы начать чуть раньше? У меня много домашней работы, а завтра ещё урок аппарации...
Слагхорн отвлёкся от своих мыслей и опустился за свой стол.
— Стоп-стоп, не надо слов, мой мальчик, — сказал он, откупоривая бутылку. — Не хотите немного? Это один из моих любимых годов.