Джей-Джей на мгновение уставился на него со скепсисом.
— Ладно, можешь мне не говорить, — сказал он, пожимая плечами. — Но больше не жди от меня помощи. Я удостоил тебя привилегии учиться на моём опыте, и вот как ты мне отплатил. — Джей-Джей резко вздохнул, отворачиваясь, словно готов был вот-вот расплакаться и не хотел, чтобы Гарри увидел это.
Гарри закатил глаза и сокрушённо покачал головой. Джей-Джей сделает что угодно, чтобы рассмешить кого-нибудь, но, к сожалению, в данный момент Гарри был не расположен смеяться. Ну а кто бы был, в четыре-то утра?
— Тебе не кажется, что ты слегка драматизируешь? — спросил он, скрещивая руки на груди.
Джей-Джей бросил на Гарри хмурый взгляд.
— Ты такой скучный, Орион, — сказал он, а затем слегка подтолкнул Гарри в сторону лифта. — Пошли, давай найдём доброго доктора, а потом уже будем решать, как убить оставшееся время дежурства. — Дойдя до лифта, Джей-Джей нажал кнопку «вниз». — Тебе явно не помешает слегка развеяться, и безотлагательно. Думаю, мне необходимо немедленно назначить тебе парочку коридорных игр.
Гарри предпочёл промолчать, устало потерев глаза. Джей-Джею всегда нравилось говорить на «врачебном языке», когда дело доходило до проделок. Большинство санитаров находило забавным количество недугов, которые Джей-Джей мог излечить «коридорными играми». В утренние часы работа в больнице была крайне скучной. Посетителей не было, а большинство пациентов спало. Как узнал Гарри, Джей-Джей изобрёл «коридорные игры» в отчаянной попытке убить время. Порой это могло быть нечто глупое, например, когда они брали подносы из-под еды и пытались выяснить, кто проскользит дальше по недавно намытым полам, или когда они устраивали гонки по коридорам на инвалидных колясках.
Двери лифта открылись. Гарри зашёл внутрь вслед за Джей-Джеем и прислонился к стенке, закрыв глаза. Он заранее знал, что скажет доктор Роландс. Прошло уже три дня с тех пор, как он последний раз уходил из больницы, а значит, и три дня с тех пор, как он в последний раз спал в нормальной кровати. Когда в восемь часов его дежурство закончится, ему прикажут отправляться в дом Роландсов и отдыхать вплоть до вечерней смены. Что ж, так, по крайней мере, я никому не помешаю своими кошмарами.
Пока лифт спускался, Гарри снова погрузился в свои мысли о прошедшем месяце вдали от волшебного мира. Он ещё помнил панику, охватившую его, когда у него проявился целительский дар. Некоторое время он даже думал, что никогда больше не сможет прикоснуться ни к одному живому существу, не опустошив при этом свои резервы. Но это не помешало другим касаться его. И Гарри быстро понял, что ему стоит беспокоиться лишь о своих ладонях. В этом было рациональное зерно, ведь годами его магия проходила через них в палочку.
После ещё нескольких «случаев исцеления» Гарри научился чувствовать, как нечто, что, как он предположил, было магией, устремлялось к его ладоням, а мгновения спустя они начинали слабо светиться. Обычно это случалось во время его разговоров с пациентами об их болезнях. Гарри мог лишь предположить, что причина срабатывания его способности в том, что он испытывал сочувствие к этим людям, — как-то так, в общем. Этому не было никакого научного обоснования, а сам он не слишком горел желанием проверять свою теорию на всех пациентах больницы, поэтому пока успокоился на имевшемся объяснении.
Звук открывающихся дверей вырвал Гарри из задумчивости. Он посмотрел на Джей-Джея, проигнорировав его обеспокоенный взгляд, и жестом показал ему идти вперёд. В последнее время он слишком часто ловил на себе подобные взгляды... ну, вообще-то, он получал их постоянно. Просто теперь люди стали делать это чаще. Гарри вышел вслед за Джей-Джеем из лифта, заметив, что они направлялись в сторону кабинетов. Должно быть, доктор Роландс наконец-то решил заняться бумажной работой.
Джей-Джей остановился перед четвёртой дверью справа и, постучав, открыл её.
— Я нашёл его, он шатался по отделению интенсивной терапии, — сказал он, входя внутрь, и Гарри последовал за ним.
Доктор Роландс сидел за своим столом, заваленным бумагами. Он смерил Гарри долгим взглядом, а потом повернулся к Джей-Джею.
— Спасибо, Джей-Джей, — сказал доктор, вставая. — Ты можешь вернуться к своим обязанностям. — Джей-Джей кивнул и, не сказав больше ни слова, вышел, закрыв за собой дверь. Доктор Роландс медленно обошёл вокруг своего стола и остановился перед Гарри, а потом вздохнул. — Прости меня за мою прямолинейность, Орион, но выглядишь ты измотанным. Когда ты в последний раз нормально спал?
Гарри отвернулся, пожимая плечами. Сказать по правде, ему не удавалось нормально выспаться с тех пор, как он сбежал из Хогвартса, но он не собирался кому-либо рассказывать о причинах этого. Гарри уже приходилось переживать фазу кошмаров в прошлом году поле того, как умер Седрик Диггори. Хотя тогда справиться с этим ему помогли Сириус и Ремус. Они понимали, что Гарри чувствовал себя виноватым, и помогли ему понять, что он сделал всё, что мог, чтобы спасти Седрика.
Но сделал ли он всё, что мог, для Ремуса? Гарри никогда не будет до конца уверен в этом. Тогда он думал, что поступает так, чтобы избавить Сириуса и Ремуса от гнева Волдеморта. Тогда он считал, что Ремус выживет, несмотря на раны, нанесённые ему серебряной рукой Питера Петтигрю.
Из мыслей Гарри вырвал голос доктора Роландса.
— Присаживайся, Орион, — тихо сказал он и подождал, пока Гарри послушается. — Я подозреваю, ты знаешь, зачем Джей-Джей привёл тебя сюда. — Гарри кивнул. — Орион... Джон, я знаю, что ты всё ещё чувствуешь, что обременяешь меня, но, могу тебя заверить, это совсем не так. Мне нравится твоя компания. Ты хороший мальчик, и все здесь знают об этом. С тех пор как ты начал тут работать, ты стал чем-то вроде божьего дара. Ты помогаешь стольким людям. Почему ты чувствуешь, что не заслуживаешь того же в ответ?
Гарри открыл рот, чтобы ответить, но внезапно его шрам обожгло слабой жалящей болью. Тут же забыв о разговоре, он закрыл глаза и опустил голову, быстро проделывая все необходимые шаги для очищения сознания. Но боль просто не желала проходить. Она была не такой уж и сильной, но всё же сильнее, чем что-либо, что он чувствовал в последнее время. Он почувствовал слабые прикосновения злости и раздражения и сразу же направил все свои усилия, чтобы прогнать их. Не сейчас! Почему я чувствую его именно сейчас?
Эмоции постепенно пропали, но боль осталась. Только тогда Гарри понял, что на его спине лежит рука. В его сознание то и дело пробивались волны беспокойства. Он открыл глаза, поднимая голову, и увидел, что доктор Роландс обеспокоенно смотрит на него. Пытаясь вытолкнуть Волдеморта, Гарри совершенно забыл о том, что не один. Забыл, что он в комнате не с кем-то там, а с доктором-магглом.
— Что такое, Орион? — спросил доктор Роландс в своей «докторской манере». Он тут же посмотрел в глаза Гарри, положив руку на лоб парню. — Да ты горишь! Почему ты не сказал мне, что плохо себя чувствуешь? Какие у тебя симптомы? Что-нибудь болит? Голова кружится? Тошнит? Как давно это у тебя?
Гарри раздражённо отмахнулся от руки доктора. Он не мог допустить, чтобы его головные боли от шрама стали темой исследования врачей маггловской больницы.
— Я в порядке, сэр, — твёрдо ответил он. — Просто небольшая головная боль. Не стоит беспокоиться.
Доктор Роландс покачал головой, направившись обратно к своему столу, открыл один из ящиков и достал оттуда свои ключи.
— Я забираю тебя домой, — тоном, не терпящим возражений, сказал он. — Тебе нужен, по крайней мере, день отдыха. У тебя температура и сильная усталость. — Гарри попытался было возразить, но доктор Роландс одним взглядом заставил его утихнуть. — Уверен, Джей-Джей прикроет тебя, или, если тебе так уж хочется остаться до конца своего дежурства, мне придётся провести над тобой все возможные тесты.