Это ему не понравилось. За последние несколько лет ему не назначали свиданий. В этом не было необходимости. Они и так прекрасно обходились без лишних свидетелей. Он хорошо знал, что означает свидание с любым человеком. Это означало, что он становился носителем какой-то информации, а любая информация была опасной. И любой человек, которого он мог узнать, становился потенциально опасным. Хотя, назначив встречу с такими предосторожностями, они сами опасаются утечки информации. Могли бы ведь просто позвонить или назначить свидание у первого тайника. Теперь он понял, почему чувствовал на себе чужие взгляды. Очевидно, за ним все-таки наблюдали, но решили встретиться в другом месте. И поэтому идти надо было в любом случае.
У него оставалось время, чтобы успеть достать личное оружие. Тот самый набор, который он держал на самый крайний случай. Винтовка ему могла не понадобиться, но оба пистолета, хорошо смазанные и годные к употреблению, были в самый раз. Достав чемоданчик, который прятал все эти годы по разным местам, он почувствовал себя гораздо увереннее. И ровно в семь часов поехал на место встречи. В конце концов, рассуждал он, если кто-то решит, что ему пора заканчивать, то может серьезно просчитаться. Он принял меры на случай своей внезапной смерти. И они не понравятся тому, кто мог отдать приказ о его ликвидации.
В семь часов вечера у моста стоял темно-синий «Вольво». Он увидел машину издали и понял, почему она так демонстративно остановилась у самого тайника: давали понять, что ничего страшного не случится. Чувствуя приятную тяжесть пистолетов, висевших на ремнях под легкой курткой, он медленно приблизился к автомобилю.
За рулем сидел незнакомый ему человек лет тридцати пяти. Увидев севшего в машину Монаха, он кивнул, словно старому знакомому, и не торопясь завел мотор. Монаху понравилась эта неторопливость. Очевидно, человек за рулем был профессионалом. Он не суетился, не нервничал и не слишком часто смотрел в зеркало заднего обзора, пытаясь разглядеть пассажира. Лишь проехав две улицы, спросил, не оборачиваясь:
– Вы получили наш вызов?
– Да.
– Вы Монах. – На этот раз он не спрашивал. Просто назвал кличку, чтобы его собеседник понял степень осведомленности и оценил ее в ходе дальнейшего разговора.
– Меня так давно никто не называл, – ответил он.
– Я все знаю, – чуть торопливо сказал незнакомец, глядя на дорогу.
Секунд двадцать тянулось томительное молчание, после чего незнакомец наконец произнес:
– Мы решили использовать ваш опыт.
– Понимаю.
– Нам рекомендовали вас как лучшего специалиста.
На этот раз он промолчал. Комментировать что-либо было не в его интересах. Они должны были знать, какой «товар» берут.
– Вы согласны? – спросил незнакомец.
Это его удивило. Обычно его не спрашивали, просто присылали адреса и фотографии нужных людей. Что с ними происходит? Или они решили перестроить свою работу?
– Почему вы спрашиваете? – недоверчиво прохрипел он. – Это моя работа.
– Да-да, конечно, – согласился незнакомец, – я лишь хотел вас предупредить, что это не совсем обычный заказ.
Он пожал плечами. Удивительным было все. От методов ведения беседы до этой непонятной встречи.
– Я могу отказаться? – внезапно спросил он.
– Пока да, – отозвался незнакомец, – хотя, честно говоря, мы очень рассчитывали на вас.
– Понятно. Очевидно, ваш клиент – слишком высокопоставленное лицо?
– Как вы догадались?
– Опыт. Вы же сами сказали, что отбирали самого опытного.
– Я сказал, что мы хотим использовать ваш опыт.
– Ну, это одно и то же. Если вы сейчас скажете мне цену, я примерно смогу представить, что именно вы от меня хотите.
Незнакомец посмотрел в зеркало. Пожевав губами, словно решая для себя нелегкую задачу, он наконец произнес:
– Пятьдесят тысяч.
– Мало, – возразил Монах, хотя так много ему никогда не платили, даже половина этой суммы была целым состоянием. Чуть помолчав, он добавил: – Судя по подготовке и по нашему разговору, этот человек стоит не меньше четверти миллиона долларов.
– Почему вы так решили?
– За сто тысяч вы бы не приехали сюда. Пятьдесят тысяч долларов не такая сумма, чтобы убивать такого человека. Иначе вы не стали бы являться лично на разговор, а прислали бы обычные пленки.
– Хорошо. Я понял ваши мотивы. Но обычно вы получали десять тысяч. По-моему, пятьдесят – это очень хорошо.