— Это еще что за фокусы? — непроизвольно вырвалось у меня.
— Обычное перемещение объекта в пространстве, — отозвался знакомый голос откуда-то справа.
Та-а-ак…
— Эй ты, Человек-Птица, а ничего, что этот объект никуда не собирался перемещаться и вообще должен быть сейчас на приеме у Шефа?
Корвин, стоявший у мангала и нанизывающий мясо на шампуры, ухмыльнулся:
— Вижу, ты уже познакомился с Сиракузцем? Забавный персонаж… Если бы не его проблемы с мозгами, вообще был бы отличный парень.
— У кого здесь проблемы с мозгами, так это у тебя. А ну возвращай меня туда, где взял, пока я тебе перья из крыльев не повыдергал и в жопу не вставил!
Полуангел вздохнул:
— Ну до чего же ты нудный тип, Уборщик. Нет бы расслабиться и получать удовольствие. Да ты только оглянись вокруг: красотища-то какая! Свежий воздух, птички поют… а уж какая рыба в реке водится, да еще и непуганая — хоть голыми руками ее доставай…
— Где это мы?
— Сибирь. До ближайшего человеческого жилища километров двести. И карту с компасом я тебе не дам, даже не проси. Лучше вон, помидорки с огурцами нарежь, а то шашлык скоро подоспеет…
И он кивнул в сторону огромного плоского пня, на котором на газетке была разложена одноразовая посуда, хлеб, овощи и стоял настоящий глиняный кувшин.
— Самогон?
— Квас! Настоящий, русский, по старинным рецептам сделанный. Извини, приятель, но я тебя не пьянствовать сюда позвал, а поговорить.
— Позвал? То есть теперь похищение людей так называется?!
Только сейчас я понял, что вижу Корвина трезвым, наверное, раз второй за все то время, что его знаю. Однако.
— Похоже, где-то в лесу сдох медведь, — едва слышно пробормотал я.
— Ого! Хотел тебя удивить шашлыком из медвежатины, но, вижу, тебе такое не в новинку пробовать. Это лапы — самая вкусная часть!
А ведь он, скорее всего, действительно не врет, и вокруг нас на сотни километров раскинулась сибирская тайга. И пока Корвин не захочет, так и будем тут птичек слушать да комаров кормить. Отсюда следует, что нужно как можно быстрее сделать то, что ему от меня нужно, чтобы вернуться на Базу.
Которая может находиться за тысячи километров…
— Стой! А как же мой микрочип? Он же рванет! — сообразил вдруг я.
— Нет, пока ты находишься рядом со мной.
— Это почему еще?
— Потому что здесь и сейчас я — твой куратор.
Охуеть.
— И Шеф об этом знает?
— Нет. Но когда мы вернемся, то обязательно ему все расскажем, обещаю.
— Ты же понимаешь, что мое исчезновение уже обнаружено? И если ты каким-то образом хакнул систему, то и это вот-вот выяснят, закроют найденную тобой уязвимость, а наши детонаторы взорвут вручную!
И я жестом изобразил взрыв в районе своей шеи.
— Уборщик, ну хорош уже а? Ты что, больше ни о чем другом не можешь думать?
— Нет, конечно! Да и привык я уже к своей голове. Знаешь, как удобно в нее есть?
— Ну не будь ты занудой. Научись уже расслабляться и получать от жизни удовольствие. Считай, что я выпросил для тебя выходной.
— Меня ждет Шеф и где-то там умирает Раст.
Корвин потыкал ножом в подрумянившийся кусок и вздохнул:
— Десять минут. Дай мне всего десять минут, а потом я верну тебя назад. Еще и шашлыка с собой отсыплю в качестве компенсации за потраченное время.
Я открыл интерфейс и активировал таймер:
— У тебя ровно десять минут. Ты объясняешь, ради чего устроил этот пикник, и я отсюда сваливаю вне зависимости от того, что услышу.
— Хорошо. Только помидорки ты все равно порежь, будь другом. А я расскажу тебе одну историю. Историю о том, как обычный наркокурьер превратился крылатое непросыхающее уебище, способное проникнуть куда угодно через Лабиринт. А за то, чтобы попасть в него первый раз, я заплатил высочайшую цену, чего даже врагу не пожелаешь. Кстати, до того дня я ни капли в рот не брал…
Если честно, то в это сложно было поверить.
Я настолько привык к его имиджу обычного забулдыги, вечно пьяного и небритого, в потертом сером плаще, под которым скрывались крылья, что даже представить не мог Корвина другим.
И тем не менее, всего каких-то полтора года назад он был вполне себе обычным офисным работником, в положенном ему по дресс-коду строгом костюме, всегда гладко выбритым и пахнущим не самым дешевым парфюмом. Дома его ждала любимая жена и восьмилетний сынишка Максим.
На этом месте голос рассказчика дрогнул, и он сделал вид, что глаза слезятся от дыма.
И мало кто мог бы заподозрить в этом представительном мужчине… наркокурьера! Который, благодаря своей официальной работе, обладал приличной свободой перемещения и доступом в места, куда простым смертным вход был запрещен.